— Катись ты.

Предстояло еще разобраться с Фран. Я поймала ее дома, точнее, в ее клетушке. Обитала она неподалеку от меня, в Кеннингтоне.

— Франстер?

— Так, вкрадчивый тон. Попробую угадать. Хочешь, чтобы я спонсировала твою благотворительную поездку вокруг света на велосипеде? Пожертвовала костный мозг? Или Алекс умотал к этому выродку Чарли и ты ничего не смогла поделать?

— Гм. Это все варианты?

— Ага.

— Извини! Я не могла, тут ничего не изменишь! Он бы не понял! Фран, не заставляй меня…

— Это тебе что, «Выбор Софи»?[13] Ладно, все ясно. Ты хочешь крутить роман с козлом, который переехал к другому козлу, ну и пошли вы все со всеми вашими цветами.

— Откуда ты знаешь про цветы? — опешила я.

— Что? А, я получила целую охапку, от Чарли. Паскудина мелкая.

— Ой. А мне Алекс прислал.

— Они, наверное, эти цветы в лотерее выиграли.

— У тебя большой букет?

— Не то слово. А у тебя? — поинтересовалась Фран.

— Средний. Как раз какой нужно.

— Ха-ха-ха. Слушай, мне тут опять эта долбаная Аманда звонила.

— Так, теперь и она в тебя влюбилась.

— Она просто хотела посплетничать о Чарли. И еще спрашивала, не поможем ли мы ей выбирать свадебную тиару.

Разбежалась.

— Я скорее собственные ноги ложкой съем.

— И я.

Мы сидели в баре «Все в одном» после шестичасовых поисков гребаной тиары для Аманды. Деваться было некуда, так как матушка ее пребывала в «Прайори», такой эксклюзивной клинике для алкоголиков, что послушать Аманду, так сидеть там — большая честь, а подружки отдыхали где-то на Барбадосе или еще на чем-то в этом духе. Мало того, что мне пришлось издавать восхищенные возгласы все то время, что Аманда примеряла четыре тысячи абсолютно одинаковых филигранных фиговин, которые стоили больше, чем я зарабатываю за три месяца, так понадобилось еще и урезонивать Фран, которая, озверев от скуки, порывалась спереть что-нибудь в магазине. День выдался утомительный.

— Так когда девичник, Мэнди? — спросила Фран.

Странно — Аманда не торопилась пускаться в разговоры. Вместо этого она слегка покраснела…

— Не уверена, что надо… Так, знаете, ничего существенного.

— Ты же сама говорила, что все должно быть по правилам, — сказала я, еще ничего не заподозрив. — Нельзя выходить замуж без девичника.

— Да, знаю, — протянула Аманда. — Вообще-то кое-что будет, но только для самых близких подруг из университета.

Я онемела.

— Что? — переспросила Фран. — Когда? А нас ты, сука такая, почему не пригласила?

— Гм. Это через пару недель. Правда, извините. Я не хотела задеть ваши чувства.

Да, разумеется.

— Извините меня. Но, сами поймите, я не пригласила вас потому, что вы, чего доброго, опять напьетесь и затеете драку или еще что-нибудь в этом роде. С вами же вечно происходит нечто подобное. Разве нет, дорогулечки? — Аманда коротко хихикнула. — Мы с Фрейзером вращаемся в определенных кругах, и потом, мы собираемся в «Квагис», а это такое дорогое место, а после еще хотим пойти в «Яннас», так что это лишь для близких друзей. Вы же понимаете, да?

— Близкие друзья! Аманда, ты прибежала к нам вся в слезах, когда в седьмом классе у тебя была задержка на три дня! — Фран была в бешенстве. — А когда Винсент Макгуайр сказал, что у вас что-то было, и люди ему поверили, мы убедили всех, что это не так, хотя это была чистая правда!

Так это была правда?

— Ой, ради бога, Франческа! Неужели ты сама не понимаешь, что именно поэтому я вас и не зову? А вдруг ты вздумаешь нести всю эту… чушь при моих друзьях? Ты же выставишь меня на посмешище. Мы же… Ведь теперь все изменилось.

— Не изменилось, — зарычала Фран. — Ты такая же испорченная дрянь, какой всегда и была! Как же мне жалко Фрейзера! Все, Мел, пошли отсюда.

Она поволокла меня за рукав.

— А… на свадьбу… мы все еще приглашены? — жалобно спросила я, оглянувшись.

— Конечно! Но туда все приглашены! — усмехнулась Аманда, отворачиваясь.

На улице я заметила, что ноздри у Фран свирепо раздуваются.

— Вот тупая дура, — выразила я свою солидарность.

— Да кому она нужна! — заорала Фран. — Мне и на свадьбу эту нафуфыренную идти не хочется. На кого там смотреть? На жопы в галстуках? На недоразумение без подбородка, которое она собирается сделать несчастным на всю жизнь?

— У Фрейзера есть подбородок, и он вовсе не недоразумение.

— Да, конечно, и Алекс вовсе не траханый хорек.

Некоторое время мы шагали в угрюмом молчании. Наконец меня осенила гениальная идея. По- настоящему гениальная.

— Конечно… — осторожно завела я, — мы могли бы…

Фран искоса взглянула на меня:

— Что?

— Нет-нет, тебе эта мысль наверняка не понравится.

Ха-ха. Мои таланты психолога оказались близки к нулю.

— Ну так и пошла она, эта мысль.

Мы в молчании продолжали путь. Я сделала еще один заход:

— Мы могли бы… — И выпалила: — Уговорить Энгуса пригласить нас на мальчишник. Вот тогда Аманда взбеленится не на шутку.

— Мои таланты психолога оказались близки к нулю, — сказала Фран. — Но знаешь что…

— Что?

— Нет, пожалуй, тебе это покажется неинтересным.

— Что?

— Это очень даже неплохая мысль.

— Спасибо, — гордо сказала я.

— Мы могли бы достать Аманду по-крупному. В сущности, несколько слов Фрейзеру на ушко… пускай узнает, что представляет собой эта фифочка, прежде чем вручит ей свой замок и все имущество.

Эта мысль меня ошарашила.

— Что, поговорить с ним об Аманде!

— А почему нет? Разве ты ему не друг?

— Наверное, друг.

— Если ты увидишь, что твоего друга собирается съесть крокодил, ты же его предупредишь, верно?