Searchers», стремительно ворвалась «I Don't Want to Go On Without You». Как ни странно, но из этой песни непостижимым образом исчезло соло на флейте. Кроме того, «The Moody Blues» смотрелись весьма пестро — Денни Лейн прибрал к рукам вокал и гитарные соло в «Go Now», тогда как Рэю Томасу не оставалось ничего лучшего, чем бить в тамбурин и радостно орать «а–а–а!» в микрофон.

Рэю было позволено спеть лишь один раз на пластинке «The Magnificant Moody Blues», в которую вошел хит и ряд номеров из концертного репертуара, включая «I'll Get By» Джеймса Брауна и «Bye Bye Bird» Санни Боя Уильямсона. Сюда же вошли и четыре вещи, написанные ими самими, в том числе «Stop!», на которую вскоре сделала кавер–версию певица Джули Грант.

«Я сформировал композиторский дуэт с Майком Пайндером, поскольку это помогает собраться, — рассказал Денни, — правда, Майк особенно не писал. Он помогал мне на конечном этапе. Я писал песню, нес ее Майку, а он советовал мне, как ее получше аранжировать, и, в общем, доводил ее до конца». «From the Bottom of My Heart», написанная Пайндером и Лейном, была, пожалуй, самым удачным творением, когда–либо созданным группой «The Moody Blues». Вокал Лейна варьировался от почти шепота в начале песни до нечеловеческого воя в финале: создавалось впечатление, что он пытался выразить нечто, не имеющее словесного эквивалента.

Через два месяца после выхода «From the Bottom of My Heart» «Moody Blues» получили приглашение принять участие в акции под названием «NME Pollwinners' Concert» в Wemblty Empire Pool. Аудитория, состоявшая практически из одних представительниц женского пола, сходила с ума от каждого их звука, как, собственно, и от всех остальных представителей поп–элиты Британии, указанных в афише — включая «The Rolling Stones», «The Kinks», Твинкл, «The Animals», «Them», «The Searchers», Джорджи Фэйма, Тома Джонса, «Wayne Fontana and the Mindbenders», «The Moody Blues», Донована, «Herman's Hermits», Дасти Спрингфилд, «Freddie and the Dreamers», Силлу Блэк — и, конечно, «The Beatles», которые закрывали шоу.

Эта послеполуденная феерия 11 апреля 1965 года явилась, пожалуй, квинтэссенцией бит–бума со всей его дикой, безудержной энергией. Группы тонули в бушующем океане воплей, которые стихали до отдельных выкриков для Твинкл, Дасти и Силлы; когда же на сцене были Мик, Джорджи, Том, Уэйн, Рэй, Донован, Пол и Денни, толпы перевозбужденных девиц бросались на ограждения и получали организованный отпор вспотевших от жары охранников в рубашках с коротким рукавом. Во всеобщей свалке, царившей на дальних рядах, менее удачливые фанатки разражались рыданиями, раскачивались из стороны в сторону, размахивали программками, трясли самодельными плакатами, рвали на себе волосы и падали в обморок от избытка чувств.

Бинг Кросби, наиболее популярный из предвоенных поп–певцов, даже не предполагал, что «The Beatles» пишут свои собственные песни. Пока он этого не понял, он разделял точку зрения евангелиста Билли Грэхэма и всего остального «трезвомыслящего» общества Америки, что «ливерпульская четверка» — не более чем «однодневки».

Представитель более молодого поколения, Джонни Рэй, был того же мнения, по словам его менеджера Билла Фрэнклина:

«Когда мы впервые услышали «The Beatles», Джонни сказал: «О, они не продержатся более шести месяцев» и прочую ерунду, которую говорили остальные, однако вскоре Джонни изменил к ним свое отношение. Затем у нас была очень интересная встреча в Лондоне. Джонни и я были в маленьком клубе под названием White Elephant, к нам подошел Пол Маккартни и представился. Пол очень нервничал. Он говорил Джонни очень приятные вещи. Джонни это очень нравилось. Он чувствовал себя на высоте».

Прочие же их коллеги по шоу–бизнесу решили продолжать борьбу, и среди них был Мэтт Монро, любимый певец Кросби. Пристально следя за передвижениями своего последнего сингла в Британии, Монро предпочел перебраться в Америку и по–настоящему окунуться в работу, благо недостатка в ней не было. Кроме того, он записал материал, по качеству ничуть не худший, чем выпускали более именитые американские шоумены — кумир его юности Перри Комо, Тони Беннетт, Дин Мартин и даже Синатра, самый удачливый из американских композиторов.

Одним из самых знаменитых хитов Монро в середине шестидесятых была, как ни странно, кавер– версия «Yesterday», первая в цепи тысяч ей подобных. К примеру, в марте 1967 года таких кавер–версий насчитывалось уже пятьсот, если верить официальному заявлению, которое сделал Дик Джеймс, директор издательства Леннона и Маккартни Northern Songs.

«Только я вывалился из постели, и она уже была у меня в голове, — рассказывал Маккартни. — У меня рядом с кроватью стоит пианино. Я встал и наиграл несколько аккордов. Я еще подумал, что эта вещь не могла прийти ко мне во сне. Это все равно что приносить вещи в полицию. Если в течение шести недель за ними никто не обратится, то они твои».

Песня была принесена в студию под рабочим названием «Scrambled Eggs» («Яичница»), а затем Пол набросал новый текст и записал ее под аккомпанемент акустической гитары (на которой сыграл сам) и струнного квартета — это был, пожалуй, первый случай, когда «The Beatles» отказались от традиционной инструментальной схемы бит–группы. Ситары, духовые секции, оркестры, монтаж пленки и прочие вспомогательные средства ожидали их впереди.

Биг–бэнд–версия «Yesterday» Мэтта Монро попала в Top Ten, несмотря на запоздалое появление «соперника» в лице «Yesterday» Марианн Фейтфул с хором; эту обработку сразу же одобрил Пол Маккартни («А я никогда не жалел, что не я ее написал», — пробормотал Джон Леннон).

Первый отказ получил Билли Джей Крамер, правда, сразу после этого «Yesterday» предложили Крису Фэрлоу, которого тогда называли «величайшим из современных блюзовых певцов». Тем временем саундтрек ко второму фильму «The Beatles» — «Help!» («На помощь!») — в который среди прочих, вошла и «Yesterday», возглавлял чарты в Штатах.

Почетная миссия объявлять «Yesterday» на концертах была возложена на Джорджа Харрисона:

— Встречайте! Пол Маккартни из Ливерпуля!

Джордж и все остальные называли Пола (порой не с самыми нежными чувствами) «звездой», отчасти за то, что у того была сильно развита способность — а главное, было желание — заниматься общественной стороной шоу–бизнеса, при этом культивируя образ милого и немного наивного парня, который, став звездой, все еще пребывает в состоянии легкого шока от своего нового статуса, — что, возможно, и объясняет его поведение при встрече с Джонни Рэем. Умение Пола сочетать жесткость в ведении дел без вреда для своей популярности особенно ярко проявилось во время одного эпизода на борту чартерного самолета, который только что приземлился где–то на Среднем Западе США…

Комитет из горожан и их резвые детишки в ожидании толпятся на аэродроме. За стеклом иллюминатора Пол улыбается и машет ручкой. Тем временем уголком рта он отдает распоряжение Мэлу