– Хоть ты меня не доставай, – взмолился Барсук, выкрутив руль вправо.

За поворотом открылся прямой участок проезжей части длиной метров двести, дальше шел перекресток со светофором, который, по данным навигационной системы, обозначал границу опасного района. Еще немного, и они прорвались бы, но неожиданно сбоку из проулка вылетел желтый «Хаммер». На всем ходу он протаранил их правое крыло и развернул. Из окон «Хаммера» показались стволы автоматов.

– Ложись! – заорал Лютый, резко спустившись на сиденье и выхватив пистолет.

– Мать твою!!! – заорал Барсук, выжимая педаль газа до отказа.

Их машина вылетела на разбитый тротуар. Сзади хлестнули автоматные очереди. Пули прошили салон насквозь. Появился рядок отверстий в лобовом стекле. Стиснув зубы, Барсук направил машину прямо на ворота покосившегося сарая, обшитого с фасада сайдингом. От удара ворота разлетелись в щепки. На машину посыпались ящики с чесноком, отчего треснуло лобовое стекло. С разгона они пронеслись через склад, разрушая пирамиды ящиков, а затем, протаранив хлипкую стену, вновь вылетели на проезжую часть. Весь передок их машины практически рассыпался. Из радиатора валил пар. Барсук вел машину практически вслепую. Пешеходы прыгали в стороны, встречные машины отчаянно сигналили. Лютый посмотрел назад. Преследовавший их «Хаммер» также пронесся через склад, и здание за ним обрушилось окончательно. Следующий внедорожник взлетел на остатках крыши и перевернулся посреди дороги вверх колесами. Тут же в него, одна за другой, врезались сразу три машины.

– Будешь знать, падла, – злорадно воскликнул Лютый, вытащил из кармана гранату и, обращаясь к преследователям, добавил: – Сейчас я и тебя угощу.

«Хаммер» быстро настигал их.

Барсук с ужасом почувствовал, что не может вздохнуть. Глянув вниз, он похолодел. Рубашка на его груди пропиталась кровью. Пули от автомата пробили сиденье и его тело насквозь. В глазах стало быстро темнеть.

– Мать твою, – прохрипел он, пытаясь удержать руль, однако руки не слушались. Машина резко пошла вправо.

Лютый в этот момент выдернул из гранаты чеку, и, когда их подбросило, граната выскользнула из его рук, улетев на заднее сиденье. Страшно заорав, он попытался выпрыгнуть из машины, но дверца не поддавалась – заклинило. Повернувшись, он увидел, что Барсук упал лицом на руль. Лютый перевел взгляд на дорогу и вздрогнул: машина летела на заправку. Доли секунды он пытался отпихнуть раненого, вырулить, потом последовал удар, перетряхнувший все кишки у него в животе. Лютый воткнулся головой в приборную доску и едва не потерял сознание. Искореженная машина снесла колонку, и фонтан бензина ударил вверх. Лязгая и скрежеща металлом, автомобиль по инерции протащило дальше, на сливную площадку к емкостям. Остановился он только тогда, когда снес дыхательный клапан линии деаэрации и зацепился днищем за разорванную трубу.

К машине подлетели «Хаммеры». Бойцы с автоматами посыпались из них, как горох. Глядя на нацеленные на него «калаши», Лютый удивился, почему не сработала граната. И только он успел подумать, как она сработала.

Взрывом разнесло весь салон. Баулы с наркотиками вышвырнуло через задние дверцы на заправочную площадку прямо в лужи бензина. Два баула разорвались, и героин в упаковках по килограмму вывалился на асфальт. Китайцев кого повалило взрывом, кого откинуло, а кто сам прыгнул в сторону, уходя от осколков. А затем резко, мощным всполохом воспламенился разлитый бензин. Через секунду стали взрываться колонки. Все здание заправки объяло пламя. Кто еще был жив, попытался ретироваться, однако в этот момент взорвались резервуары – один, следом другой. Земля буквально уходила из-под ног при каждом взрыве. В соседних домах взрывной волной выбило все стекла. Боевик, оказавшийся дальше всех от взрыва, поднялся, полыхая, словно живой факел, сделал несколько шагов и упал. Вокруг не осталось ни одной живой души. Героин горел в адском пламени пожарища.

Чжао Вэнь находился именно в том «Хаммере», который перевернулся посреди улицы после неудачного прыжка. Благодаря этому он и выжил – не успел попасть во взрыв на заправке. Водитель «Хаммера» погиб на месте, пронзенный бруском, пробившим лобовое стекло. Все остальные выжили, получив различные повреждения: ушибы, ссадины, кровоподтеки и порезы, однако ранения оказались несмертельными. Выбравшись из опрокинувшегося «Хаммера», Чжао Вэнь стер кровь, стекавшую по лицу, и шагнул наперерез белой «Хонде», которая объезжала место аварии. Водитель нажал на тормоза. Китаец навел на него пистолет и гаркнул во все горло:

– Из машины, собака!

Тут же подоспели его бойцы. Водителя выкинули на проезжую часть и возобновили погоню. К заправке они подъезжали в тот момент, когда там уже все полыхало. Чжао Вэнь вышел из машины, а в следующую минуту инстинктивно пригнулся от нового взрыва на заправке. Он видел горящие «Хаммеры», микроавтобус, и от этого зрелища ему хотелось орать от отчаяния. Он знал, что будет дальше. Товар сгорел. «Лунг тао» («Голова дракона») оторвет ему за это голову. И это правильно. Наказание за такой провал одно – смерть. Он потерял лицо, и «большой брат» потерял из-за него лицо.

Издалека послышался вой пожарных машин, и Чжао Вэнь понял, что пора уходить. Он сел в угнанную машину, и они вернулись в пельменную, где их ждало новое потрясение. У забегаловки толпился народ. Раздраженно расталкивая людей, он протиснулся внутрь и увидел, что люди из Москвы лежат распростертыми на полу посреди зала в лужах крови, а деньги, которые они привезли, исчезли. Хозяин пельменной и официанты поднимали с пола Ма Яньхуна. По бессмысленному взгляду и вялым движениям было понятно, что подельник мало что соображает. Ранен он или нет, Чжао Вэнь сразу не определил. На пиджаке Ма Яньхуна виднелись пулевые отверстия. Рубашка на уровне груди также прострелена, но крови Чжао Вэнь не заметил.

– Что произошло? – рявкнул он, рванувшись вперед к пострадавшему товарищу. Тем временем один из официантов разорвал рубашку на груди Ма Яньхуна, обнажив бронежилет со следами от пуль. Пара расплющенных пуль выпала из разорванной рубашки на пол.

– Ах ты, задница! – пораженно воскликнул Чжао Вэнь, глядя на все это.

Он влепил Ма Яньхуну пощечину, после чего взгляд последнего стал проясняться. Тот встал на ноги, поддерживаемый официантами, выпрямился и закашлялся, схватившись за грудь.

– Ребра сломаны, – констатировал Чжао Вэнь, знакомый с такими травмами, и, схватив Ма Яньхуна за отвороты пиджака, заорал срывающимся голосом: – Какого хрена здесь произошло? Кто это сделал?!

– Не тряси! Я щас сдохну, – прохрипел Ма Яньхун в ответ. Каждое слово давалось ему с трудом. Он не мог нормально вздохнуть. Воздух огнем обжигал легкие, а острая боль, точно пуля, простреливала всю грудную клетку.

– Говори, или точно сдохнешь, – прошипел Чжао Вэнь, готовый разорвать эксперта по финансовым вопросам на части.

Ситуация ухудшалась с каждой секундой. Мало того, что они потеряли наркотики и деньги, так еще убили гостей. Оставалось только пустить себе пулю в лоб.

– Это был русский, – выдавил из себя Ма Яньхун, – лет сорок, высокий, в темном костюме, темные волосы, бородка, очки. Выглядит, как учитель из университета. Когда все уехали, он встал и расстрелял нас. Я пытался ему помешать, но не успел. Все произошло слишком быстро…

Выслушав его историю, Чжао Вэнь сел за соседний столик и потребовал у официанта водки. Тот вернулся с бутылкой «эрготоу» из чумизы и фарфоровыми пиалами. Чжао Вэнь вырвал бутылку, сорвал пробку и хлебнул прямо из горлышка. После третьего глотка он почувствовал себя немного лучше. Главное, понял, что надо делать. Первое – их сдал кто-то из своих. Второе – надо немедленно обыскать весь город и найти деньги, бросить на это все силы. И последнее – придется ехать к «большому брату» с повинной.

– Мне бы нужно в больницу, – сдавленно попросил Ма Яньхун и закашлялся.

– Сначала мы съездим к Цзянь Бо, и, если после этого ты останешься жить, я лично отвезу тебя в больницу, – мрачно ответил Чжао Вэнь, разглядывая бутылку. Поразмыслив, он подозвал хозяина пельменной: – Можешь вызывать полицию. Расскажешь все как было, опишешь того, кто стрелял. Про нас, естественно, ни слова.

– Я понял вас, господин, – почтительно поклонился хозяин.