подрывало веру в незыблемость бытия и вводило в ступор.

— Мы в какой-то зоне, господа, — проговорил он, усаживаясь и поглядывая то на Стольникова, то на Жулина. — Это не другое измерение, не параллельный мир, но это точно не Чечня. А если и Чечня, то неизвестная.

— Ладно, хватит чушь пороть, — прекратил разговоры Стольников. — Ермолович, через час начнет темнеть, Маслову полегче будет… — Он втянул воздух носом и опустил автомат. — Кто закурил, бродяги?! Голову оторву!..

Разведчики с недоумением переглянулись.

— Да никто не курит, товарищ капитан… — пробормотал Баскаков.

Стольников бросил быстрый взгляд на заросли в трехстах метрах от лощины. Он продирался сквозь них сорок минут назад, чтобы через минуту свалиться на Ключникова.

— Кажется, к водопаду мы сегодня не попадаем… — процедил Саша.

— С твоим бы нюхом — «носом» в Доме Шанель работать, — похвалил Пловцов, вынимая из кармана компас. — Что за ерунда, а?! Почему из всех возможных направлений они выбрали именно… — Он присмотрелся. — Именно направление в двести семьдесят три градуса? Откуда они могли знать, что мы здесь, а не идем к водопаду? Или не спускаемся к какому-то из озер?

Жулин, несмотря на жару, поежился и скользнул взглядом по Стольникову:

— Они словно за тобой по следам шли…

Саша махнул рукой:

— К бою! Пулемет на левый фланг, Айдаров — на правый. Патроны экономить, по возможности стрелять одиночными! Сколько гранат?

Подсчитали. Их осталось девять. Карманная артиллерия хорошо поиздержалась за последние сутки. Но патроны еще были, и с ними можно было держаться, расходуя экономно, долго.

Разместив бойцов, Стольников вынул сигареты, посмотрел и снова спрятал.

— Один из чехов ушел. Я его слегка зацепил. Он мог указать направление.

— А сколько раз после перестрелки ты менял направление?

Много, много раз… Не могли же они идти за ним с собакой, в самом-то деле… Учитывая еще, что чехи стараются от собак подальше держаться. Да какая собака, о чем вообще разговор?!

Оставив автомат на земле, Стольников вскочил и снял бейсболку и уставился на нее, будто видел в первый раз.

Жулин в бинокль заметил, как в зарослях первый раз качнулись ветки. Кто-то укладывал ствол между ними и не рассчитал. В разведке за это бьют и отправляют на исправление в роту материально- технического обеспечения.

— Непристрелянный автомат… Пустые магазины… Песок в жилете для тяжести… — бормотал он, глядя на Пловцова. Тот не удивлялся этим словам, потому что всю историю уже знал от начала до конца.

— Непристрелянный? Или — со специально сбитым прицелом, а? — выждав, спросил штурман. — Чтобы капитан-разведчик мимо чехов бил? А песок в карманах жилета, чтобы капитан решил, что магазины полные? А четыре патрона в первом магазине, чтобы капитан, по привычке проверя, отстегнул магазин и убедился, что стрелять есть чем? За четырьмя патрошками-то, Саша, пятого не видно, а?

Стольников оторвал от кепи козырек, осмотрел, выбросил. Разорвал оставшуюся ермолку, осмотрел. Выбросил.

Бойцы молча наблюдали за происходящим.

— А я вам говорил, — прошептал Лоскутов на ухо Баскакову, — долго находиться в холодной воде капитану Стольникову нельзя!

— Заткнись, Лоскут! — посоветовал Крикунов.

Саша скинул жилет и стал сантиметр за сантиметром изучать внутреннюю часть карманов. И через минуту из правого крайнего, отковыряв, вытащил предмет размером с десятикопеечную монету, похожий на батарейку.

— Маячок? — спросил, ухмыляясь, Пловцов. — Саша, ты точно помнишь, как у тебя оказался этот жилет? Ты точно снял его с трупа убитого тобой чеха? Тебе никто его не подарил?

— Сейчас будет бить летчика, — предсказал на ухо Баскакову Лоскутов.

Но Стольников даже не шевельнулся.

— Так вот почему мне удалось уйти… — рассматривая ладони рук и стирая с них блеск ружейного масла, процедил он.

— Алхоев дал тебе уйти, чтобы ты привел нас к группе, — продолжил мысль Жулин.

— Не к группе, — поправил штурман. — На группу Алхоеву наплевать. Он все равно всех перебьет.

— Я должен был привести его к навигатору, — согласился Стольников. — Хотя формально Олег прав. Я привел Алхоева к группе… Ну что там, Баскаков?

— Они здесь. Сколько — не могу сказать точно, — глядя в бинокль, бубнил сержант, — но не меньше трех-четырех десятков наверняка наберется.

Стольников поднялся на бугор, прицелился и выстрелил одиночным.

Пуля срезала ветку с зеленой айвой. Теперь автомат был послушен.

— Перебьют? — Он улегся рядом с Ключниковым. — Скажи спасибо, штурман, что не разведчик. Иначе бил бы я тебя самого сейчас на глазах чехов нещадно и с чувством глубокого морального удовлетворения.

На этот раз позиции боевиков были не так выгодны для них, как в прошлый раз. От зарослей до рубежа обороны разведчиков было не менее трехсот метров, оврагов и других удобных для перебежек укрытий не было, да и сами заросли были очерчены в зоне видимости Стольникова. Так что, реши Алхоев обойти группу, его люди оказались бы на открытой местности. Правда, если Алхоев пошлет смертников ползком, а не перебежками, у тех есть шанс приблизиться шагов на сто и забросать группу гранатами. Но и этого недостаточно, чтобы штурмом выбить Стольникова из лощины.

Первый выстрел в сторону разведчиков прозвучал из снайперской винтовки. Пуля просвистела в нескольких сантиметрах от головы Ключникова и ушла в сторону крепости.

Стольников оглянулся. «Через полчаса оставшиеся в живых будут стучать в ворота крепости. Но вам никто не откроет. Потому что на плечах у вас будут горцы…» Тот человек с бородой был прав. Не прошло и получаса. Но до крепости не менее трех километров. С Масловым на руках уйти далеко не получится…

— Ермолович, Баскаков, Мамаев!.. — выкрикнул капитан. — Берите Маслова и отходите к крепости! Мамаев, навигатор должен попасть в штаб бригады! Ты понял меня?

— Я понял, но не лучше ли мне остаться, а Ермолович с Баскаковым уйдут?

— Ма-ма-е-ев… — без выражения протянул Стольников.

Подхватив до сих пор находящегося без сознания Маслова, бойцы спустились в лощину и потерялись из вида…

— Мы можем идти за ними, — заметил Жулин, оглядываясь, — рельеф удобный. Каждые десять минут устраивать чехам фейерверк, а после отходить. Группа Баскакова доберется до крепости за полчаса, мы — за час.

Стольников уже думал об этом. Алхоев там, в «зеленке», не в нарды играет. Его люди уже обходят рубеж обороны разведчиков. Отход нескольких из них они еще не обнаружили, но когда фланги банды Магомеда стеснят фланги Стольникова, четыре фигурки, спешащие к крепости, будут хорошо видны даже без бинокля.

— Жулин, Пловцов, Ключников. — Саша вынул из кармана пачку сигарет и с удовольствием закурил. — Оттягиваетесь к крепости. Ориентир… — За рукав капитан подтянул к себе прапорщика и показал рукой на высоту, которую только что покинул, спустившись с нее, Баскаков с товарищами.

«Принцип гусеницы». Не разрываясь, она движется в нужном ей направлении, то собираясь, то распрямляясь. Хороший принцип для движения ночью и без контакта с противником. Днем это опасно. Но сейчас у Стольникова не было другого шанса спасти группу.

Молчание в «зеленке» выдавало активные движения чехов. Боевики всегда неоригинальны. Если они на расстоянии выстрела в упор и не стреляют, значит, скоро они начнут стрелять в спину. Имей Алхоев