другие пропали, в том числе ваша мать. Нас вынесло на этот остров. Улыбайтесь. Мы думаем, что спасены славными добрыми людьми.

— Но вдруг они вспомнят, что мы с «Авроры»?

— Нет. — Я рассчитывал, что у них не было ни времени, ни желания разглядывать нас; их интересовало совсем другое.

Если удастся соврать, если удастся заставить их поверить, что мы жертвы кораблекрушения, тогда, может, у нас появится шанс. Во время бегства через лес мы достаточно испачкались, лица потные и перепуганные, одежда в беспорядке и изорвана. Какая удача, что я не в корабельной форме и что Кейт решила надеть этот наряд вместо летнего платья! Нормальная одежда в бурном море должна была бы утянуть ее на дно, и вся наша история выглядела бы фарсом. Но можно поверить в то, что она смогла плыть в этих шароварах. Благодарение Богу, что у нас нет при себе ни бинокля, ни камеры. Теперь только я боялся, чтобы Брюс не выбежал из леса следом за нами и не испортил все дело.

Мой ремень.

— Бегите вперед, — приказал я Кейт. — Заслоните меня от них.

Я сделал вид, что споткнулся, упал в высокую траву, и, оказавшись на земле, выдернул ремень из брюк и отбросил его. На его пряжке была эмблема линии Лунарди.

Я поднялся и снова побежал. Мы уже были на самом взлетном поле, где трава была скошена. Пираты, увидел я, положили вокруг причальной мачты рельсы, чтобы корабль, нос которого был привязан, мог поворачиваться по ветру — корма катилась по рельсам на специальной тележке. Для этого потребовалось немало потрудиться, и сделано все было на славу. Расположение самого поля было идеальным, чтобы спрятать корабль, — его со всех сторон окружали горы и леса. Это затрудняло подлет и посадку, но их корабль был маленький и верткий, как тигровая акула. Я помнил, как он крался к нам по ночному небу.

— Слава богу! — вскричал я, когда мы оказались рядом с пиратами. — Мы уже боялись, что нас никогда не найдут! Вы из Воздушной Гвардии?

Все глаза были обращены на нас, и оставалось только молиться, чтобы нас не узнали.

— Кто это такие, дьявол их побери? — пробормотал один другому.

Это было нечто — бежать навстречу толпе пиратов, пытаясь выглядеть при этом счастливыми, будто дети, разворачивающие рождественские подарки. На многих пиратах были лишь короткие штаны и нижние рубахи, их мускулистые тела лоснились от пота. Лица их заросли щетиной.

— Откуда вы двое тут взялись? — спросил один из них, выступая вперед.

Это был тот самый, которого Спирглас называл мистером Крумлином, и я пришел к выводу, что он, должно быть, старший помощник, если только у пиратов есть такие звания. Он был огромный, как гризли, голые плечи и руки до неприличия обильно заросли волосами, что было совсем лишним в таком пекле.

Мы остановились перед ним. Начиная свой рассказ, я задыхался и был рад этому, потому что так им труднее было почувствовать, как я нервничаю из-за своего вранья. И пока я говорил, в голове у меня начали роиться другие мысли. Что хорошего может из всего этого получиться? Эти негодяи убили нашего офицера и с легкой совестью обрекли нас на смерть в волнах, после того как их корабль располосовал наш от носа до кормы. Какие у нас шансы уйти от них живыми? Может, стоило попытать счастья в лесу, вместе с облачной кошкой: мы бежали бы, пока хватит дыхания. Но я оставил все эти сомнения при себе и продолжал твердить о штормах, кораблекрушениях и чудесных спасениях.

— Пусть лучше капитан их послушает, — решил Крумлин.

Но ему не понадобилось звать его, потому что по трапу собственной персоной уже сходил Викрам Спирглас, выглядевший, должен признать, настоящим франтом, и, размашисто шагая, направлялся к нам, точно повелитель всех четырех стихий. Он был красивый мужчина и мог бы показаться кому-нибудь просто замечательным и добрым, но я мог видеть в нем только убийцу, который приставил пистолет к голове мистера Федерстоуна и спустил курок.

— Говорят, потерпели крушение во время тайфуна, — сказал капитану Крумлин.

— О боже! — воскликнул Спирглас, ну просто само участие.

И я повторил нашу историю для него.

— Вы ведь из Воздушной Гвардии, правда? — спросил я его, пытаясь показаться полным придурком.

Спирглас благожелательно улыбнулся. От этой улыбки у меня по телу мурашки побежали.

— Ну конечно, милый мальчик. Я капитан Энглси. Большая удача, что вам посчастливилось быть выброшенными именно на этот остров, где у нас большая база. По существу, почти что наш дом. Вам обоим на самом деле очень повезло.

И каждую секунду я думал: он притворяется. Он знает.

— Мистер Крумлин, — сказал он своему помощнику, — отведите их в поселок и устройте с удобствами. Я скоро буду, только прослежу за постановкой корабля в док.

Поселок, могу себе представить.

— Вы голодны? — спросил Спирглас. — Бедняги, вы, наверно, совсем изголодались.

— Мы нашли банановые пальмы, — тихо ответила Кейт.

— Очень хорошо. Умные детишки. Но вам, наверно, хочется нормальной пищи. Я лично созрел для доброго обеда. Сегодня у нас будет пир, и я хочу послушать о ваших приключениях.

Спирглас торопливо ушел следить за постановкой корабля на якорь. Команда его уже проворно занималась погрузкой, разгрузкой, заправкой, осмотром наружной оболочки. Такую картину можно наблюдать в любом порту мира, но сейчас она не успокаивала меня. Из люков грузовых отсеков и по сходням сгружали металлические бочки с топливом Аруба, ящики с продовольствием, визжащих поросят и опять какие-то немаркированные ящики, в которых, без сомнения, лежало награбленное добро.

Крумлин улыбнулся нам, но улыбка была больше похожа на гримасу. Он не обладал актерским талантом Спиргласа.

— Тогда пошли, — сказал он.

И пока Кейт и я шли за ним, в голове у меня родился план. «Аврора» еще не готова улететь. Но к утру, может, к полудню она будет полностью заправлена гидрием. Мы должны тянуть время, если убедимся, что пираты считают нас единственными спасшимися жертвами некоего кораблекрушения. Они не будут слишком подозрительны к двум благодарным и доверчивым детям. А завтра, рано утром, пока все они будут спать, мы используем этот шанс. Пересечем остров и предупредим наших. Когда пираты заметят наше отсутствие, у них не будет времени обыскивать целый остров, а мы к этому моменту уже окажемся в воздухе.

Крумлин повел нас к краю взлетного поля и дальше по хорошо ухоженной дороге в лес. Из всех островов Тихого океана мы имели несчастье свалиться именно на тот, на котором устроил свою секретную базу Викрам Спирглас. И это не было временным пристанищем. Едва она показалась за деревьями, я сразу увидел, что поселок — и впрямь подходящее название. Большой дом из бамбука, окруженный со всех сторон просторной верандой, с множеством настоящих окон и высокой крышей из пальмовых листьев, а вокруг больше дюжины бамбуковых домиков и хижин поменьше. В загонах копошились цыплята и хрюкали свиньи, а вокруг толклось куда больше народу, чем могло бы уместиться на одном корабле. Я ошеломленно увидел, что здесь есть и женщины. Одетые в сари, саронги и тому подобные просторные одеяния, с драгоценными украшениями на руках, на шеях и в ушах, они бежали навстречу своим мужьям пиратам, и те обнимали их, целовали, кружили в воздухе. Некоторые женщины несли на руках младенцев, а дети постарше крутились у них под ногами.

Это место действительно было их домом. Пиратам, должно быть, потребовались годы, чтобы обустроить его. Они постарались срубить как можно меньше деревьев, и даже пролетев у них почти над головами, их поселение было бы трудно заметить. За поселком лес редел, и я увидел, что мы находимся на большом мысу, возвышающемся над наветренным берегом острова.

Поселение, укрытое среди деревьев, похоже, не слишком пострадало от тайфуна. Мужчины чинили крыши из пальмовых листьев. Одна хижина сильно покосилась, и по всему поселку были разбросаны ветки. За исключением этого, место казалось ухоженным и чистым. Несомненно, у них есть наземная команда, остающаяся дома, пока остальные занимаются грабежом. Спирглас создал здесь для себя маленькое королевство. От этой мысли мне стало совсем тошно, я понимал, как пираты должны беречь тайну этого места. Каковы шансы, что нам удастся бежать, даже если они сочтут нас безобидными детишками?

Сейчас мой план казался безнадежным. Надо было бежать, когда предоставлялась возможность. Я