— Немногое, — ответил Эбенезер. — Я знал его под именем капитана Торна. Эфи Галлиджон называла его капитаном, но я понял, что он был только лейтенантом.

— Из чего же вы это поняли?

— Из слов Эфи. Она — единственный человек, от которого я слышал что-либо о Торне.

— И вы утверждаете, что видели его в упомянутом месте — в аббатстве Вуд?

— Я видел его там несколько раз, так же как и в домике Галлиджона.

— Разговаривали ли вы с ним как с Торном?

— Два или три раза. Я заговаривал с ним, называя его Торном, и он отзывался на это имя. Отуэй Бетель также знал его под именем Торн, как и несчастный Галлиджон. Последний однажды при мне сказал Эфи, что не позволит приходить этому франту Торну.

— Он употребил именно такие выражения?

— Да. Я припоминаю ответ Эфи на эти слова. Она закричала, что Торн так же волен приходить, как и любой другой.

— Это нисколько не проясняет дела. Знал ли Торна кто-либо другой, кроме вас?

— Я думаю, что старшая сестра Эфи — Джойс — была с ним знакома, но лучше всех нас его знал молодой Ричард Гэр.

— Что заставляло Торна приходить в лес так часто?

— Он ухаживал за Эфи.

— С намерением жениться на ней?

— О нет! — воскликнул мистер Эбенезер насмешливо. — Я не думаю, что он когда-либо имел подобное намерение… Он приезжал обыкновенно из Суассона или из окрестностей верхом на великолепной лошади.

— Каково было, по-вашему, его положение в обществе?

— Я полагал, что он из высшего общества.

— Видели вы его в ту ночь, когда был убит Галлиджон?

— Нет.

— Не приходило ли вам раньше в голову, что капитан мог быть виновен в убийстве Галлиджона?

— Никогда.

— Давно ли вы его знаете? — вмешался мистер Ребинг, заметив, что допрос свидетеля окончен.

— Позвольте подумать… лет двенадцать, если не больше.

— И вы решаетесь утверждать под присягой, что сэр Фрэнсис Левисон — тот самый человек, о котором вы говорите? Решаетесь, несмотря на такой долгий промежуток времени?

— Клятвенно утверждаю, что он — тот самый человек.

— Несмотря на то, что не видели его с тех пор! — насмешливо возразил адвокат.

— Я этого не говорил, — сказал Эбенезер.

Судьи навострили уши.

— Вы видели его после убийства? — спросил один из них.

— Один раз. В Лондоне. Совершенно случайно. Года через полтора после того, как было совершено преступление.

— Говорили вы с ним?

— Нет.

— Кем же вы считали его тогда? Торном или Левисоном?

— Разумеется, Торном. До тех пор, пока он не приехал сюда, чтобы побороться с мистером Карлайлем, я не думал, что он мог быть Левисоном.

Дикое проклятие едва не вырвалось у сэра Фрэнсиса Левисона при этих словах. Какой демон подтолкнул его рисковать своей шеей, кладя ее в львиную пасть?

— Позовите Афродиту Галлиджон, — сказал судья.

Молодая особа вошла в сопровождении того самого полицейского. Мистер Белл выразил желание, чтобы Эбенезер Джеймс оставил залу на то время, пока ее будут допрашивать.

— Как ваше имя?

— Эфи.

— Скажите свое полное имя. Ведь не Эфи же вас назвали при крещении.

— Афродита Галлиджон. Вы так же хорошо знаете мое имя, как и я сама. К чему задавать бесполезные вопросы?

— Приведите свидетельницу к присяге, — сказал судья Гэр. Это были первые слова, которые он произнес.

— Я не буду присягать, — сказала Эфи.

— В таком случае мы вынуждены будем посадить вас в тюрьму за оскорбление правосудия.

Эфи побледнела. Вмешался сэр Джон Добид:

— Вы участвовали в убийстве вашего отца?

— Я?! — воскликнула Эфи с негодованием. — Как вы можете задавать мне подобный вопрос, сэр? Это был лучший из отцов, я нежно любила его… я отдала бы свою жизнь, чтобы спасти его.

— А между тем вы отказываетесь дать показание, которое помогло бы покарать его убийцу!

— Кто знает, какие вопросы мне будут задавать…

— Вас будут спрашивать только о том, что касается убийства.

Эфи подумала.

— Хорошо, я готова присягнуть.

Она приняла присягу, впрочем, очень неохотно.

— Как вы познакомились с капитаном Торном?

— Ну вот! — воскликнула Эфи возмущенно.

— Вы поклялись отвечать на все вопросы.

— Я встретила его в Суассоне. Я отправилась туда однажды прогуляться и встретила его в кондитерской.

— И он влюбился в ваше хорошенькое личико? — сказал адвокат Белл, ловко затронув тщеславие Эфи.

— Да, это правда, — ответила она.

— Он сумел выведать, где вы живете, и стал ухаживать за вами. Он приезжал к вам верхом почти каждый вечер?

— Что ж, в этом нет ничего дурного!

— О! Разумеется, ничего, — подтвердил адвокат мягким и приятным тоном, чтобы ободрить свидетельницу. — Я, например, был бы счастлив иметь такой же успех. Вы знали его в ту пору под именем Левисона?

— Нет, он называл себя капитаном Торном, и я этому верила.

— Вы знали, где он жил?

— Нет. Он никогда не говорил мне этого. Я полагала, что он временно проживал в Суассоне.

— Ах, боже мой! Какая на вас прелестная шляпка!

Тщеславие было наименьшим из грехов Эфи, и все-таки его хватило бы на десять красивых женщин. С этой минуты она целиком принадлежала мистеру Беллу.

— А сколько времени прошло с вашей первой встречи до того, как вы узнали его настоящее имя?

— Недолго… несколько месяцев.

— После убийства, я полагаю?

— О да!

Мистер Белл подмигнул судьям. Эфи, не заметив этого, пригладила выбившиеся из-под шляпки пряди волос.

— Кто еще, кроме капитана Торна, был в лесу в ночь убийства?

— Там были Ричард Гэр, Отуэй Бетель и Локсли.

— Который из двух, Гэр или Торн, был с вами в доме?

Эфи призадумалась.