развитие личности. Что ты думаешь по этому поводу?
— Что я думаю? — переспрашивает Себастьян, не отрываясь от журнала. — Я думаю, что у Уолта есть проблемы.
— Какие проблемы?
— Тебе это действительно интересно? Себастьян смотрит на меня поверх очков для чтения, напоминающих формой классическую модель от «Рей Бэн». Всякий раз, когда он их надевает, сердце мое тает. У него есть недостаток. Плохое зрение. Это так чертовски мило.
— Да, конечно.
— Поверь, тебе о них лучше не знать, — резюмирует Себастьян и возвращается к чтению журнала.
Я аккуратно снимаю с противня теплое печенье и перекладываю на блюдо. Затем ставлю блюдо перед Себастьяном и сажусь напротив. Он рассеянно берет в руки печенье и откусывает кусок.
— О чем ты читаешь? — спрашиваю я.
— Об экономическом кризисе, — отвечает Себастьян, перелистывая страницу. — Нет смысла сейчас искать работу, это обречено на провал. Да и в колледж, похоже, ходить бесполезно. Вероятно, нам предопределено прожить остаток жизни в подвале дома родителей.
Я неожиданно хватаю его за руку:
— Что ты знаешь об Уолте?
— Я видел его, — пожимает плечами Себастьян.
— Где?
В одном месте, которого ты не знаешь, и знать тебе о нем не нужно.
Интересно, о чем это он?
— Что за место?
Себастьян снимает очки:
— Забудь об этом. Мне скучно, поехали в торговый центр.
— Зато мне не скучно. Я хочу узнать про Уолта.
— Я не хочу об этом говорить.
— Хм.
Я беру печенье, отламываю половину и кладу в рот.
— Я не могу ехать в торговый центр. Мне нужно работать над материалом.
Себастьян выглядит озадаченным.
— Для «Мускатного ореха».
— Делай, как считаешь нужным. Но я не буду сидеть и дожидаться, пока ты допишешь.
— Но я хочу сделать хороший материал.
— Отлично, — отвечает Себастьян. — Увидимся позже.
— Подожди! — кричу я, хватаю пальто и устремляюсь за ним.
Он обнимает меня за талию, и мы идем забавной походкой, которую изобрели однажды ночью в «Эмеральд». Дурачась, мы подходим к машине.
Когда мы отъезжаем от дома и выруливаем на улицу, я оборачиваюсь, и меня охватывает чувство вины. Я не должна уезжать. Мне нужно сидеть дома и работать. Как я могу стать писательницей, если не обладаю дисциплиной?
Но у Лали новая работа в торговом центре. Теперь она работает в магазине «Гип» и по большей части предоставлена самой себе. Себастьян наверняка захочет зайти повидаться с ней, и, когда они начнут говорить, про меня совершенно забудут. Мне неприятно думать, что я не могу доверять Себастьяну и Лали, но уж слишком они сдружились за последнее время. Каждый раз, когда я вижу, как они обмениваются шутками или по-приятельски хлопают друг друга по рукам, у меня появляется нехорошее предчувствие. Это как слушать тиканье часов, в котором интервалы между звуками постепенно увеличиваются. Все реже и реже, а потом раз — и тишина.
На сцене, лицом к публике, стоит Синтия Вианде и держит в поднятой руке номер «Мускатного ореха».
— На этой неделе в номере опубликована статья Кэрри Брэдшоу о кликах.
Раздаются умеренные аплодисменты, все встают.
— Ты написала хорошую статью, Брэдли. Отличная работа, — говорит Мышь, подбегая ко мне.
— Нам не терпится ее прочесть, — говорят немногочисленные ученики, проходя мимо и скашивая глаза в мою сторону.
— Рада, что все это закончилось? — спрашивает Себастьян, подмигивая Мыши.
— В каком смысле? — спрашиваю я.
— Я имею в виду историю с «Мускатным орехом», — поясняет Себастьян, а затем обращается к Мыши:
— Она тебя тоже доставала бесконечными вопросами с видом заправского репортера?
Мышь смотрит на него с удивлением:
— Нет.
Я вспыхиваю от смущения.
— Ну ладно. Главное, дело сделано, — говорит Себастьян и улыбается.
Мышь многозначительно смотрит на меня, я в ответ посылаю ей взгляд, призванный сказать: «Мужчины, что с них взять?»
— Да вот же она! — кричит Мэгги. — Вот она, наша звезда.
— Ой, прекрати, Мэгвич. Это же просто заурядная статья для «Мускатного ореха».
Тем не менее я польщена. Сажусь рядом с ней за стол для пикников, который стоит в нашем амбаре. Земля совсем замерзла, и в воздухе чувствуются холод и сырость, и так будет продолжаться еще много месяцев. Будет то немного теплее, то холоднее. На мне вязаная шапочка в виде длинного колпака с помпоном. Мэгги делает вид, что зимы не существует, поэтому не носит ни шапок, ни перчаток, разве что во время лыжных прогулок. Она курит одну сигарету на двоих с Питером и потирает руки в перерывах между затяжками. На Лали надеты мужские ботинки, такие носят строители. Вероятно, последний писк моды.
Лали просит у Мэгги затянуться, что странно, ведь курит она редко.
— Статья отличная, — скупо хвалит меня Питер.
— Все, что делает Кэрри, хорошо, — говорит Лали. Из ноздрей она выпускает завитки дыма. — Правда? Кэрри всегда будет сопутствовать успех.
Я не могу понять, она что, специально старается меня задеть? Или просто говорит в своем обычном стиле? Не могу определить. Смотрит она на меня с вызовом, словно специально хочет, чтобы я поломала голову над этим вопросом.
— Мне не всегда сопутствует успех, — оправдываюсь я, вынимая сигарету из пачки, которая принадлежит матери Мэгги. Она как раз оставила очередную попытку бросить курить.
— На самом деле обычно у меня ничего не получается, — говорю я, стараясь перевести разговор в шутку. Затем прикуриваю, делаю затяжку, задерживаю дым во рту и выпускаю несколько красивых, ровных колец. — Иногда мне везет.
— Да ладно тебе. — Мэгги нетерпеливо перебивает меня, давая понять, что я напрасно принижаю свои достижения. — Ты пишешь для «Мускатного ореха», у тебя, кажется, четыре награды за прыжки с вышки, и ты увела Себастьяна у Донны ЛаДонны. По мне, так у тебя все есть.
На какое-то время воцаряется неловкое молчание.
— Ну, не знаю, — прерывает его Мышь. — Кто-нибудь может сказать, что у нее все есть?
— Ты можешь, — отвечает Мэгги. — Ты и Питер.
— И Лали, — добавляю я. — И ты, Мэгги. Кстати, я Себастьяна у Донны не уводила. Он говорит, что не встречался с ней. Да если бы даже и встречался, она мне не подруга. Я ей ничего не должна.
— Ты ей об этом скажи, — ухмыляется Лали и давит окурок сигареты ботинком.
— Да кому есть дело до Донны ЛаДонны? — громко вопрошает Мэгги и смотрит на Питера. — Она меня достала уже. Слышать о ней больше не хочу.
