оладьями каждый раз, когда вы посетите мой дом. Наш дом…
Он взглянул на Алену, та вспыхнула и опустила голову.
– Кажется, кто-то к нам приехал, – сказала Ирина. – Слышите?
Алена испуганно посмотрела на Грубина. Тот не спеша вытер руки салфеткой и встал.
– Извините, дамы, вынужден вас покинуть. Ненадолго.
Алена тоже приподнялась с места, но Грубин отрицательно качнул головой. Алена опустилась назад.
– Спорим, это приехала его жена? – предположила Наталья.
– А чего тут спорить? – пожала плечами Ирина. – Конечно, она. Это так же ясно, как и то, что именно из-за нее он оказался в таком положении.
– Как и то, что сейчас он будет с ней разбираться, – подхватила Наталья. Глаза ее радостно сверкнули. – Я буду не я, если пропущу такое зрелище!
– Девочки, но ведь это неудобно… Александр наверняка хочет поговорить с ней с глазу на глаз!
– Алена, если
– Мы потихонечку, – заверила Наталья, – он ничего не заметит. Если не удастся подсмотреть, то хотя бы послушаем, о чем они там…
Ирина на цыпочках выбралась из кухни. Наталья, ни секунды не медля, отправилась за ней тяжелой, но мягкой походкой полных людей, умеющих, если надо, двигаться почти неслышно.
Алена последовала за подругами.
Тамара, при всей импульсивности и несдержанности характера, была способна рассуждать логически и связывать причину со следствием.
Увидев прислоненные к стене дома три пары лыж, а затем и самого Грубина, вышедшего на крыльцо босиком, но в штанах и без наручников, она сразу поняла, что проиграла.
Грубин молча отобрал у нее ключи от «Лексуса». Молча вытащил из багажника два больших чемодана и сумку. Забрал с заднего сиденья свою куртку, на ходу проверив карманы: бумажник, ключи, документы, мобильный телефон – и все это унес в дом.
Тамара продолжала стоять на крыльце в каком-то оцепенении. Если бы он сказал ей хоть слово, хотя бы посмотрел на нее не так, как на пустое место, тогда бы она нашлась, что сказать и что сделать.
В какой-то момент из распахнутой настежь двери послышались женский шепот и смешки. Потом все смолкло, и появился Грубин, уже одетый, с ее вещами в руках.
– Я вызвал тебе такси.
– Но я не…
– По поводу развода с тобой свяжется мой адвокат. – Грубин повернулся к ней спиной.
– Сандро!!!
Но он уже вернулся в дом. Тяжело и медленно закрылась дверь, навсегда отсекая Тамару от солнечного блеска его глаз, от невыразимо обаятельной улыбки, от добродушного, щедрого, терпеливого нрава, от надежды когда-нибудь снова ощутить его ласку.
Оцепенение прошло. Пришло привычное состояние клокочущего вулкана.
«Навсегда? Ну это мы еще посмотрим! Когда ты узнаешь,
Тамара подошла к двери и несколько раз сильно, так сильно, что заныли костяшки пальцев, ударила в нее кулаком.
К ее удивлению, дверь открыли почти сразу. Но не Грубин и не эта, как ее там, ни кожи ни рожи… Подруги этой, как ее там…
Они тут же надвинулись на Тамару, так что ей даже пришлось на шаг отступить, и плотно закрыли за собой дверь.
– Дамочка, – прошипела рыжая, похожая на небольшую, но чрезвычайно бодливую козу, – что-нибудь непонятно? Остались какие-то вопросы?
– К
– Бывшего мужа, – флегматично поправила ее вторая, толстая белобрысая корова, – и я не думаю, что стоит его беспокоить. Им с Аленой есть о чем поговорить.
– А вот у нас к вам вопросы имеются, – добавила рыжая. Подмигнув толстой корове, она цепко ухватила Тамару под левый локоть. Корова немедленно взяла Тамару под правый, и вдвоем они очень быстро, так что Тамара даже не успела ничего возразить, стащили ее с крыльца и повели в гараж.
Тамара, не привыкшая к такому обращению, вздумала сопротивляться. Но корова моментально двинула ее в бок увесистым кулаком, а рыжая коза так больно ущипнула за предплечье, что Тамара только взвизгнула и начала звать на помощь.
– Не ори, а то вставим кляп. – Рыжая пихнула Тамару к стенке и сунула ей под нос ярко-зеленую, совершенно нестерильную шерстяную варежку.
– Не надо беспокоить Александра Васильевича, – белобрысая корова нажала на Тамарино плечо, заставив ее сесть на пол. Очень ловко она связала Тамарины ноги в изящных сапогах-ботфортах крокодиловой кожи Тамариным же шелковым шарфом, совсем недавно приобретенным в Милане за 300 евро, а потом и руки – позаимствованным у рыжей козы отвратительным ядовито-зеленым мохером. – Сейчас вы нам все расскажете, и мы сразу же вас отпустим.
– Ничего я вам не скажу!
– Правда? – усмехнулась коза и достала из кармана небольшую косметичку, а из косметички маленькие, но чрезвычайно острые маникюрные ножницы.
– Повторяю вопрос: как Грубин попал из отеля в дом?
Тамара упрямо сжала губы.
– Хорошо…. – Коза с удовольствием пощелкала ножницами в воздухе. – Наталья, держи ее. Крепче.
– Но вы же не станете… Вы не посмеете… – Глаза Тамары округлились от ужаса.
– Еще как посмеем, – уверила ее коза и, опустившись рядом с ней на корточки, отогнула ее левый мизинец.
Тамара крепко зажмурилась и собралась завопить, но вовремя вспомнила про зеленую варежку. Поэтому лишь скрипнула зубами и отвернулась.
– Раз, – с удовлетворением произнесла рыжая коза.
Тамара не выдержала и посмотрела. Длинный акриловый ноготь на ее мизинце, выполненный в стиле «японская роспись по шелку эпохи Хэйан», настоящее произведение искусства стоимостью 100 евро за каждый палец, был обрезан самым жестоким образом – неровно и с торчащим заусенцем. Тамара судорожно вздохнула и решила упасть в обморок.
– Даже не думайте, – предупредила ее белобрысая, – мы знаем превосходный способ приведения в чувство – массаж пощечинами. От этого может пострадать макияж и отклеятся накладные ресницы.
– У меня не накладные, у меня свои! – возмутилась Тамара.
Рыжая взялась за ее безымянный палец.
– Нет! Не надо!! Я все скажу!
– Давно бы так. Мы слушаем.
– Я подсыпала ему снотворного и привезла сюда…
– Что, одна?! У нас тут чемпионка мира по поднятию тяжестей?
– Нет! Мне… помогли.
– Кто?
– Какая разница?!
– Вопросы здесь задаем мы!
– Ну хорошо, хорошо! Оставьте мой палец в покое! Мой племянник Саша. Саша Голубев.
Рыжая и белобрысая переглянулись.
– А мне он показался приличным человеком, – вздохнула Наталья. – И даже где-то симпатичным…
