другое. Теперь они рука об руку будут биться во имя высокой цели. Если рядом будет Гани, то никто не страшен… А Галдан? Где он теперь? Эх, как хорошо было бы им всем троим оказаться вместе!..

Но вот показались вдали становившиеся все более отчетливыми фигуры конников. На этот раз ошибки быть не могло.

— Гани! — не удержавшись, закричал Акбар. Его голос далеко разнесся по ущелью.

Джигита-горца не обманули его соколиные глаза. Это действительно приближался Гани со своими товарищами.

Акбар вскинул ружье, выстрелил в воздух и словно на крыльях понесся вниз по крутому склону. От звука приветственного выстрела взметнулись ввысь перепуганные птицы. Джигит у подножия скалы вскочил В седло и помчался навстречу другу.

Перед входом в пещеру в тени трех сестер-сосен расстелен широкий дастархан, уставленный яствами. Пусть далеко здесь от дома, но хозяева постарались не ударить в грязь лицом перед таким гостем; как Гани. Патих, самый старший из «шестерки», помешивает кумыс. Ему помогают молодые джигиты: один на вертеле жарит горного козла, второй, примостившись на камнях, переворачивает шашлык, третий носит воду из ручья.

— Едут, вон они! — крикнул тот, что носил воду. — Вот тот здоровый и есть, наверное, Гани. — И вдруг, словно вспомнив что-то, парень поставил ведро на землю и скрылся в пещере. Пятеро всадников, приблизившись к стоянке примерно шагов на триста, спешились и пошли к костру. Патих со своими джигитами направился к ним навстречу. И в этот миг раздалась громкая дробь, похожая на пулеметную.

И гости и хозяева замерли от неожиданности. Автоматная очередь, направленная в камень, находившийся буквально в метре от Гани, выбила из гранита груду мелких осколков. Они брызнули на сапоги батура, но он, не обращая на это внимания, продолжал спокойно шагать вперед.

— Дур-рак! Ты что делаешь?! — с ужасом заорал Патих на джигита, стрелявшего из автомата.

Тот хладнокровно объяснил:

— Да так уж расхваливали смелость батура, что проверить захотелось. Правду говорят — на самом деле кайсар!

— По нему хоть из пушки пали, не вздрогнет. Зря ты старался, пули тратил, — рассмеялся Акбар.

Все стали обниматься, здороваясь друг с другом. Затем хозяева повели гостей к дастархану.

— Ну, Гани, я хочу познакомить тебя с моими джигитами, которых гоминьдановцы прозвали «ворами», — сказал Патих после того, как выпили кумысу и утолили первый голод.

— Я давно хотел с ними познакомиться.

— Вот этот шутник, что в тебя стрелял, носит имя Рапик.

— Ну, этого легко узнать, — внимательно посмотрел на джигита Гани, — этот не потеряется. Смотрите, у него нижняя губа отвисла, будто она свинцом налита.

Все засмеялись.

— Вот этот, хоть и невелик ростом, но джигит с большим и отважным сердцем. Его зовут Осман, — продолжал Патих. — Одна беда — всегда его надо держать в узде, уж больно горяч…

— Да какая еще тут узда нужна, если мы только отсиживаемся в этих пещерах, словно медведь в берлоге, — закипятился Осман, размахивая руками.

— Не торопись, придет время — спать будет некогда, — успокоил его Патих и показал на молчаливого и хмурого джигита, сидевшего напротив. — А вот это самый, молодой из нас, самый спокойный и сдержанный на язык, а вместе с тем и самый меткий стрелок — Нурум.

— Он, верно, из тех, про кого в старину говорили: «По стреле на врага, больше не надо», — сказал Гани.

— Из пяти пуль три в яблочко вбиваю, — проговорил юный молчун и, видно, с непривычки к речам покраснел от смущения.

— А вот этого, синеглазого, имя — Хошур. Он тоже, как и все мы, сын дехканина. С детства трудился на поле, но, вот видишь, судьба привела его в горы, сделала «вором». — Патих показал на румяного джигита, сидевшего с краю.

— Ну, а с Акбаром, — закончил Патих, глотнув кумыса, — тебя, думаю, знакомить не надо. Он о тебе говорит без конца, надо полагать, и ты о нем кое-что знаешь.

— Да, были когда-то маленько знакомы, — засмеялся Гани, — только давно я его не видел, может, совсем другой стал.

— Ну что ж, Гани, я рад, что мы теперь вместе. Полагаю, наши дела пойдут еще лучше, — сказал Патих в заключение.

— Пока мы друг друга разыскивали, Гани уже выступил от нашего имени, — объявил Акбар.

— Как это? — удивился Патих.

Акбар подробно рассказал о разгроме заставы.

— Я бы этих Теипа и Манапа пристрелил бы к черту, — сплюнул Оспан.

— Человека убить просто. Только не всегда это лучший выход, — ответил ему Гани. — Оба они пообещали мне, что будут тайком помогать нам. Ну, а если не сдержат слова, тогда мы направим тебя к ним.

— А чтобы китайцы их не заподозрили, мы их голыми привязали к дереву и каждому на грудь повесили табличку «Предатель», — добавил Юсуп.

— Изменников нельзя щадить, но если возможно кого-нибудь использовать для наших целей, то отказываться от этого не следует.

— Как бы то ни было, пока мы тут сидим да раздумываем, Гани-ака уже дело сделал, — заметил Нурум.

— Не хотелось, друзья, к вам с пустыми руками идти, этот мерген, глядишь, еще пристрелил бы меня из своей штуки, что на ослиную ногу похожа.

— О, эта штука похлеще осла лягается, — Рапик любовно погладил ствол автомата и вдруг протянул оружие Гани. — Возьмешь, если подарю его тебе?

Гани бережно взял автомат, с интересом осмотрел его и вернул хозяину.

— Спасибо, но пусть он у тебя останется.

— Что, не понравился? — обиделся Рапик, от всей души предложивший батуру самое ценное свое достояние.

— Не говори так, друг, сейчас не то что такая мудреная машина, а любое ружьишко для нас — дар аллаха. Просто не могу я взять у тебя такую драгоценность. Вижу, ты его словно живого любишь.

— Ну, как знаешь, Гани-ака, — протянул Рапик.

— А я… — Гани вынул из кобуры маузер, — буду сражаться оружием, которое добыл своими руками. Так, говорят, всегда поступал Ходжанияз, а я хочу быть похожим на него.

— Ты прав, Гани-ака, — вмешался в разговор Осман. — У каждого джигита должно быть свое любимое оружие. Я, например, больше всего пулемет люблю. Как начнешь строчить, враги будто камешки в сторону летят!..

Вопрос об оружии был сейчас для этих собравшихся в горах людей чрезвычайно важным, поэтому они долго говорили о нем. Даже поспорили.

— Оружия нам никто не даст, ни аллах, ни его пророки, — говорил Гани, — его нужно добывать своими руками, в бою.

— Ты прав, Гани, что нам никто оружия не даст, — отвечал Патих. — Но его можно добывать двумя путями: во-первых, отнимать у гоминьдановцев, а, во-вторых, добыв деньги, покупать его.

— Где, у кого? — спросил Юсуп.

— Да если с умом подойти, то можно у самих же китайцев. Надо найти такого, для кого карты или опиум всего дороже. Я вот этот наган и эту винтовку купил у летчиков. Они, по-моему, не столько летчики, сколько игроки были, — сказал Осман.

— Ну а эту штуку, вроде ослиной ноги? — спросил Гани.

— Автомат? — усмехнулся Рапик. — И его нашли способ достать.

— Все-таки Гани прав и надежнее всего добывать оружие тем путем, каким он добыл себе маузер, —