– Что?

– Я написал книгу для Попса. И собирался сам ее переплести, так что никто никогда не увидел бы ее. Я надеялся, что это, ну, ты знаешь, смягчит отношение Попса ко мне. И если бы он ненавидел меня чуточку меньше, то ты могла бы перестать так усердно бороться со мной по поводу «безумной любви к тебе».

– Что? – выдохнула я.

Щеки Ника вспыхнули.

– Я никому не рассказывал о вас. Я почти не имел связи с внешним миром с тех пор, как приехал сюда. Если ты не веришь мне, то можешь проверить мои аккаунты, электронную почту, автоответчик, все, что хочешь. Твоя семья, они оказались именно теми, кого я ждал всю жизнь, Мэгги. Да, ты – научная находка всей жизни. Ты могла бы обеспечить мне карьеру после того, как я доказал бы миру, что не сошел с ума. Но твоя семья, по большей части, вела себя добрее ко мне, чем вырастившие меня люди. Я не могу разоблачить их. Не могу подвергнуть их опасности. Нельзя так поступать с теми, кто проявил к тебе доброту.

– Тогда зачем это делать?

– По мнению твоего деда у меня не много полезных навыков. Я полагал, что это единственное, что для него могу сделать именно я, а не кто-то другой. Я хотел показать ему, что у меня серьезные намерения по отношению к тебе. И хотел показать тебе, как сильно люблю тебя. А это так, – сказал он. – Даже если ты еще не знаешь, любишь ли меня. Мне все равно, человек ты, оборотень или йети, я люблю тебя.

Огромный поток тепла и любви пронесся в моей груди, чуть не заставив меня упасть на колени. То, что нужно. У меня наступил момент кристальной ясности и понимания, что я тоже люблю его. Все, что находилось за пределами нас двоих, казалось своего рода размытым и несущественным. Я никогда не буду счастлива без него. Никогда не захочу кого-то другого. Я скользнула руками по его груди, чтобы удержать равновесие и бессвязно пробормотала:

– Н-ну, это просто…

Я схватила его за лацканы и прижалась губами к его рту. Ник что-то промурлыкал и зарылся пальцами в мои волосы, притягивая меня ближе к себе. Я подтолкнула его к двери спальни. Он повернул голову, чтобы посмотреть, куда я его веду, и поднял брови.

Я сняла с его плеч пиджак и расстегнула рубашку, пока он возился с моими пуговицами. Стянула с себя рубашку и перебросила его ремень через плечо, скользнув рукой под пояс его брюк. Ник взял меня на руки и понес в свою спальню, к постели.

– Ты уверена? – спросил он, взяв меня за подбородок и нависая надо мной. Я выгнула брови, опустив глаза и всматриваясь в мужественный орган, который сжимала в руке. Он рассмеялся. – Тогда хорошо.

У меня не было времени нервничать. Я не знала, какие будут ощущения, но это не могло быть плохо. У оборотней здоровое отношение к сексу. Черт, да секс являлся основным видом деятельности в долине в зимнее время года. Именно из-за него весной у нас рождалось так много детей.

Дети.

Отодвинувшись от него, я свесилась с матраса и дотянулась до прикроватной тумбочки. Ник покусывал мою спину вдоль изгиба позвоночника и ухватился зубами за бедро, пока я выуживала из ящика длинную ленту скрепленных между собой презервативов. Я повернулась назад к нему, одарив его испытующим взглядом. Он смущенно улыбнулся.

– Я надеялся на многое.

Я рассмеялась и помогла ему снять брюки. Ник направлял мои руки, когда мы вместе надевали презерватив. Я ожидала, что он, ну, приступит прямо к делу. Но он толкнул меня обратно на матрас и стал покрывать поцелуями мое тело, направляясь вниз и взбудораживая все те места, которые я любила больше всего: ложбинку между грудями, впадину пупка. Его пальцы уже находились глубоко внутри меня, растягивая и дразня мою плоть, пока его большой палец вырисовывал маленькие круги вокруг моего клитора. Губы Ника сомкнулись на моем соске, а язык ласкал и поддразнивал его.

Ник перевернулся на спину, увлекая меня за собой.

– Может быть немного больно, – сказал он, улыбнувшись мне, и в его голубых глазах отразилось беспокойство. – Лучше руководи процессом сама.

Он помог мне расположить член у входа в мое сокровенное местечко, и я опустилась на него и напряглась, издав шипящий звук. Это больше напоминало давление, чем боль, странное и чуждое мне ощущение: оно больше волновало, чем причиняло муки. На секунду я замерла, ожидая, пока мое тело привыкнет к его мужскому органу. Я пыталась не слишком много думать, но черт, поразмышлять было над чем. Тянущие ощущения в мышцах глубоко внутри. То, как его руки обнимали мою талию. Ник посмотрел на меня, на его лице отражалось такое счастье и обожание, что я не могла не улыбнуться ему. Я слегка двинулась и ахнула от создавшегося трения.

– Медленно, – прошептал он, целуя мою шею. – Двигайся медленно.

Сначала я двигалась несколько неуклюже, пытаясь найти правильный угол. Ник приподнял мои бедра и мягко вонзился в меня, помогая попасть в ритм. Он скользнул рукой вверх по моей шее, и провел большим пальцем по подбородку. Я наклонилась к нему, и Ник притянул меня для поцелуя. Он слегка покусывал кожу вдоль линии моего подбородка и горла. А затем сжал зубы на моей ключице и укусил немного сильнее.

Я встала на колени и опустилась на его член немного ниже, издав негромкий стон. Затем приподнялась и снова опустилась. Я остановилась, чтобы уловить странное, жаркое молниеносное ощущение, которое пронзило мой живот. Это было приятно. Я оттолкнулась ногами и поднялась настолько высоко, что Ник почти выскользнул из меня. Он застонал в знак протеста, пока я резко не опустилась на его бедра.

– У тебя природный талант – Он вздохнул, сев прямо и обхватил меня руками, когда я оседлала его.

Он просунул руку между нашими телами и начал ласкать мой клитор.

Я снова захихикала, пока не ощутила, как напряглись мои внутренние мышцы, сжимаясь вокруг его члена. Я закричала при первой волне, хватаясь за плечи Ника. Он лег на спину, потянул меня за собой, а затем перевернул. Закинул мои ноги на свои бедра, подтянув меня так, что мои ягодицы упирались в него. А затем одним сильным и резким толчком вошел в меня, расширяя мои глубины, и я вскрикнула. Он вонзался в меня, ошеломляя мое восхитительное местечко так, что мне захотелось сжать бедра и не выпускать его никогда. Я снова напряглась, на этот раз волна оказалась длиннее и лучше. Поток тепла подобно лучам расходился из одной точки по моей груди, от чего кровь зашумела в ушах. Импульсы неслись быстрее и интенсивнее.

И, казалось, все ощущения в один миг захватили меня, и я выкрикнула его имя.

Должно быть, я выкрикивала какие-то другие грязные словечки, поскольку Ник ответил собственным криком и испытал оргазм вместе со мной. Он положил голову мне на грудь, туда, где находилось мое сердце, запыхавшимся дыханием обдувая мою кожу и слушая его биение. Я пробежалась по волосам Ника и притянула его ближе к себе.

Я пыталась найти внутри себя хоть крошечное сожаление, но не смогла. Я сделала это. Я выбрала Ника. И теперь нет пути назад. Я провела пальцами по его щеке.

– Может быть немного больно, – прошептала я.

Он мечтательно взглянул на меня.

– Хм?

Я закрыла глаза, молясь, что делаю правильный выбор. И как можно мягче впилась зубами в его плечо, просто прокусив кожу. Он вскрикнул, а потом стиснул зубы и принял это как настоящий мужчина. Я зализала рану и поцеловала его в подбородок.

– А ты не могла предупредить меня? – спросил он, хмуро глядя на тонкую струйку крови, стекающую по его груди.

– Извини. Но ты бы напрягся. И было бы больнее, – произнесла я, протягивая ему бумажную салфетку. – Но теперь мы связаны. Теперь тебе никуда от меня не деться.

– А я и не ищу такой возможности, – сказал он, вытирая рану. – Ты в порядке?

Я кивнула. Физически я чувствовала себя восхитительно. Расслабленно и потрясающе. Но немного беспокоилась. Хотя я отказалась от детальных описаний во время рассказа мамы о пчелках и птичках, единственное, что я спросила: как она поняла, что они с папой связаны.

Мама сказала, что просто знала это, а когда я одарила ее сердитым взглядом, добавила, что