Глава первая. Через Ровуму (Ноябрь 1917-январь 1918 года)
Переправа через реку. Неприятельский лагерь Нгомано. Атака португальского укрепления. 'День старых ружей'. Богатая добыча. Дальнейшее движение вверх по Лудженде. В поисках продовольствия. Неприятельское предложение. Известия о капитуляции капитана Тафеля. Разделение войск. Трения и неприятности. Взятие нескольких неприятельских лагерей. Решительность лейтенанта Кемпнера. У Нангвале. Жир гиппопотамов и лесные фрукты. Богатое продовольствие у Хирумбы. Патрули. Наступление неприятеля. Перестрелки. Неприятельская пропаганда. Новые силы и новая надежда
Рано утром 25 ноября 1917 года наша авангардная рота переправилась через Ровуму немного выше устья реки Лудженды. Главные силы, 9 рот, до 12 часов дня двигались сзади, на расстоянии около двух переходов. Капитан Геринг с 3 ротами был направлен ниже по течению на южный берег Ровумы, чтобы попытаться атаковать португальский лагерь, о котором имелись донесения. О капитане Тафеле какие-либо сведения отсутствовали совершенно, и я рассчитывал, что он достигнет Ровумы значительно западнее нас.
Чувство отсутствия всякой поддержки, а также абсолютная неуверенность в будущем вызывали у многих ощущение, которое можно было характеризовать, как полное безразличие. На походе охотничьи патрули относились беспечно к тактическим требованиям скрытности марша, и, как позднее выяснилось, неприятель отчетливо слышал их выстрелы. Во время перехода через реку некоторые спокойно и основательно мылись в воде на глазах у английских патрулей.
Скоро после переправы на южный берег раздались выстрелы. Авангардная рота наткнулась на неприятельских разведчиков, многие из которых остались убитыми на месте перестрелки. Время, в течение которого постепенно прибывавшие роты переправлялись и, в свою очередь, прикрывали переправу следующих частей, я использовал для проведения разведки. Недалеко перед нашим фронтом, на другом берегу Лудженды, были слышны сигналы и видны люди. Мы подошли вплотную к неприятельскому лагерю и могли рассмотреть с расстояния нескольких сот метров людей, одетых в белое. Другие рыли окопы. Была также замечена колонна носильщиков. По-видимому, перед нами находились значительные силы противника.
Пока я обдумывал, можно ли рассчитывать на успех атаки и как организовать наступление, из лагеря показалась колонна, одетых в хаки аскари, силой около роты, и начала наступление против наших частей. Я предполагал, что противник рассчитывает атаковать всеми своими силами наши войска, занятые переходом через реку, а потому бросился назад бегом и приказал переправившимся уже ротам занять соответствующую оборонительную позицию. Но благоприятный момент, на который я рассчитывал, не наступил: неприятель не появлялся. Опять передо мной встал вопрос: что следует предпринять? Могло возникнуть сомнение, не будет ли более целесообразным пройти мимо расположенного здесь, у Нгомано, противника и двигаться дальше вверх по реке Лудженде. При этом неприятель должен был бы или пропустить нас без задержки или же выйти из своего укрепленного лагеря и решиться на тяжелую атаку.
С другой стороны, было вполне вероятно, что неприятель не успел еще укрепить свой лагерь, и наша атака не встретит больших препятствий. Разведка показала, что вдоль берега по ту сторону реки Лудженда тянулась полоса густого строевого леса, примыкавшего непосредственно к неприятельским позициям. Это давало великолепное укрытие для крупных сил. Я еще колебался, когда капитан Мюллер заставил меня остановить свой выбор на последнем решении, которое хотя и было рискованно, но в то же время давало надежду на долгожданный решительный успех, на захват патронов и военного снаряжения, в которых мы, безусловно, нуждались. Но времени терять было нельзя.
Атака началась еще в тот момент, когда последние части переправлялись через реку. В то время, как наше легкое горное орудие обстреливало стрелковые окопы противника на западной окраине лагеря, а несколько рот, наступая с запада и севера, отвлекали внимание противника, отряд капитана Келя переправился через Лудженду в одном километре выше Нгомано, двинулся вдоль берега по густому строевому лесу и стремительно атаковал неприятельский лагерь с юга. Я находился на небольшом холме, западнее лагеря, недалеко от нашего орудия. Непосредственно за мной постепенно подтягивался отряд генерала Вале, который переправлялся через реку последним. Я имел сносный обзор через густой, но низкий, кустарник. Пулеметы противника стреляли недурно, и снопы пуль часто ложились на наш небольшой песчаный холм. Пришлось отослать назад в укрытое место несколько европейцев и аскари, которые бесполезно толпились здесь и были хорошо видны неприятелю.
Знакомый нам по прежним боям чистый звук неприятельских ружей и отсутствие минометов говорили за то, что перед нами, вероятно, португальцы. За время войны мы научились точно распознавать глухой полный звук наших старых ружей 71 года, резкий треск наших винтовок с остроконечной пулей, двойной звук выстрела английских ружей и чистый тон португальских винтовок, не превышавших 6 мм калибра.
Неприятным моментом прежних боев было то, что минометы противника всегда быстро пристреливались по нашему расположению; от их действия при дымном патроне наших винтовок образца 71 года было очень трудно укрыться. Однако сегодня минометов не было, и предательский дым добрых старых ружей 71 года не приносил большого вреда. Зато когда наши пули попадали в цель, они производили солидные дыры. Скоро наши аскари поняли, что , несмотря на недостатки своего вооружения, могут в этом бою проявить свою солдатскую доблесть. 'Сегодня день старых ружей', - кричали они своим немецким командирам, и я увидел со своего холма, как стрелковые цепи отряда капитана Келя бегом атаковали неприятельские окопы и захватили их.
Это послужило сигналом для штурма на других участках. Со всех сторон наши части ворвались в расположение противника, который был сильно потрясен концентрическим огнем. Из неприятеля, силой около 1.000 человек, смогли спастись едва ли больше 300 человек. Наши аскари набросились на добычу, не обращая внимания на продолжавшего еще стрелять неприятеля. Точно так же толпа носильщиков и боев немедленно появилась в лагере. Они рылись в горшках с жиром и других продовольственных запасах, открывали консервные банки и опять отбрасывали их, когда рассчитывали найти в другой банке что-нибудь более вкусное. Царил ужасный беспорядок. Взятые только что в плен португальские аскари принимали наравне с другими деятельное участие в грабеже своих собственных запасов. Не было никакого другого выхода, как только энергично вмешаться.
Мы похоронили около 200 убитых. Примерно 150 европейцев было отпущено на свободу под честное слово не принимать больше участия в этой войне против Германии и ее союзников{49}. Несколько сотен аскари были взяты в плен. Были захвачены ценные и крайне необходимые для нас медицинские медикаменты, которые, благодаря столетнему колониальному опыту португальцев, были отличного качества. Нам досталось также несколько тонн европейского продовольствия, всевозможное вооружение, 5 пулеметов и около 30 лошадей. Но, к сожалению, не оказалось продовольствия для туземцев. Почти половина нашего войска была вновь перевооружена, на этот раз по-португальски, и имела достаточное количество боевых припасов. Было захвачено до 250.000 патронов, и эта добыча в течение декабря возросла почти до целого миллиона. Из захваченных документов выяснилось, что португальские европейские роты только за несколько дней перед этим прибыли в Нгомано, чтобы выполнить непосильный приказ англичан - помешать немцам отступить через реку Ровуму. Просто удивительно, что, к нашей большой удаче, все эти части были сосредоточены в Нгомано именно в такой момент, когда захват этого пункта окупил затраты, и мы одним ударом избавлялись от большей части наших затруднений.
Однако забота об обеспечении продовольствием всей массы наших туземцев продолжала нас гнать вперед. Вследствие этого мы поднимались вверх по Лудженде. День за днем искали наши патрули проводников-туземцев и продовольствия. Но ближайшие дни принесли мало утешительного. Аборигены, и без того в этой местности немногочисленные, бежали от беспощадной жестокости португальцев и прятали свои ничтожные запасы. Один мул и лошадь отправились друг за другом в наши котлы. К счастью, местность была очень богата дичью, и охотник почти на каждом шагу мог подстрелить одну из многочисленных антилоп или цесарок.
Если вначале походные колонны непомерно растягивались и двигались беспорядочно, то скоро выработались необходимые навыки. Носильщики, бои, женщины и дети научились наравне с аскари соблюдать дистанции и скорость движения. В порядке, равномерно тянулась в неизвестную страну длинная лента войск, шедших гуськом, друг за другом, по узкой туземной тропинке и сквозь кустарник. Спустя два
