что эта цифра слишком низка. У нас было убито 14 европейцев, 81 аскари и ранено 55 европейцев и 367 аскари; один европеец и один аскари пропали без вести. Принимая во внимание наши сравнительно небольшие силы, эти потери стали для нас очень тяжелыми и тем более чувствительными, что не могли быть пополнены. Наши трофеи состояли из одного орудия, шести станковых и трех ручных пулеметов, а также двухсот тысяч патронов.

К сожалению, общая обстановка не позволяла использовать победу; в тылу у нас неприятель, занявший 10 октября Рупонду, продолжал большими силами движение дальше на юг и 18 октября атаковал у Лукуледи майора Краута. В заключение надо отметить, что войска, дравшиеся под. командой капитана-лейтенанта Янцена в районе Тундуру, постепенно отошли оттуда на северо-восток к верховьям Мбемкуру и были переброшены к командованию через Рупонду еще до захвата 10 октября неприятелем этого пункта. Две его роты усилили войска, расположенные вблизи Лукуледи для защиты магазина. Это были те три роты отряда майора Краута, которые 18 октября у Лукуледи были атакованы с севера превосходным противником. Хотя англичане, силой в шесть рот Золотобережного полка, и были отбиты, чтобы прикрыть наши подвергавшиеся опасности запасы продовольствия и материала, хранившиеся в Хигугу и Хивате, майор Краут отошел к первому из этих пунктов. Кроме Хигугу и Хиваты, неприятель мог угрожать также и Нданде, где хранилось большое количество наших боевых припасов. Каждую минуту можно было ожидать, что он вторгнется из Лукуледи в наш тыловой район, захватит запасы продовольствия и, таким образом, сделает нас небоеспособными. Мы не имели достаточно сил для непосредственного прикрытия наших сообщений с тылом, так как те 2.000 человек, которыми мы располагали, были необходимы нам для боя. Но, так как войска хотели и должны были остаться боеспособными, надо было устранить опасность другим способом.

Для этого имелось только одно средство, а именно - окончательно разбить неприятеля у Лукуледи. Поэтому мы не могли терять времени при Махиве, и я должен был отказаться от мысли об уничтожающем преследовании. В то время, как рано утром 19-го оставленные войска производили обстрел некоторых частей противника, расположенных открыто, я уже выступил в поход со своими шестью ротами и двумя орудиями. На следующий день мы находились в двухчасовом расстоянии восточнее Лукуледи, и на рассвете 21 октября неприятель, совершенно неожиданно для себя, был атакован. Колонна майора Краута застигла врасплох севернее Лукуледи лагерь 25 индусского кавалерийского полка, стоявшего, с запряженными повозками, как раз наготове к выступлению на Массасси; лагерь был атакован, и неприятельский полк потерял всех обозных животных - около 350.

Однако затем Краут остановился. Отряды Келя и Руктешеля вели у Лукуледи довольно серьезный бой против укрепившегося там противника, тщетно ожидая наступления Краута. Штурм лагеря, без элемента внезапности, не обещал успеха. Когда же наш отряд был, в свою очередь, обстрелян с фланга минометами, я, после отражения серьезной неприятельской контр-атаки отвел во избежание бесполезных потерь главные силы из-под действительного перекрестного огня. Новый противник, внезапно появившийся из кустарника и состоявший из сильного патруля и одной роты полка Королевских африканских стрелков (английские восточно-африканские аскари), быстро был отброшен. При этом мы потеряли обер-лейтенанта Крегера, убитого, когда он двигался во главе своей роты. Только ночью поступило донесение от майора Краута: не рассчитывая больше на успех атаки у Лукуледи и не слыша шума боя, он, описав большую дугу, отошел от этого пункта и расположился лагерем юго-восточнее Лукуледи.

Из-за неудачно сложившейся обстановки нам не удалось окончательно разбить неприятеля у Лукуледи, и цель моего предприятия была достигнута только отчасти; но потери англичан можно было считать значительными. Кроме того, они были потрясены сильнее, чем я сначала предполагал. Во всяком случае произведенные разведки выяснили, что он опять очистил Лукуледи и отступил в северном направлении. К сожалению, в числе наших потерь было три убитых ротных командира. Еще и сейчас стоит перед моими глазами тяжело раненый в ногу лейтенант резерва Фольквейн, с трудом двигающийся впереди своей роты. Помню, что я говорил с лейтенантом резерва Баснером и обер-лейтенантом Крегером как раз незадолго перед тем, как они были убиты. Здесь погиб и великолепный пулеметный начальник вице-фельдфебель Клейн, так часто водивший свой патруль к Угандской железной дороге. Но наши потери были не напрасны. Наши патрули преследовали неприятеля, обстреляли его лагерь в районе Рупонды и действовали на его сообщения с тылом. Но возможность обеспечить продовольствием в районе Рупонды более крупные войсковые массы - наши собранные там запасы попали в руки неприятеля - вынудила меня отказаться от более широкого преследования.

В то время я считал вероятным, что наступление противника от Лукуледи на север было вызвано движением войск, которые под начальством капитана Тафеля направлялись сюда от Махенге. С ним с начала октября не было никакой связи. Мы знали лишь, что он медленно отходил под натиском сильных неприятельских колонн, наступавших от севера (из Ифакары), с запада и юго-запада (Лукуджу, Мпонди) и искал соединения с главными силами. Я считал возможным, что он уже прибыл в район Нангау или западнее этого пункта и что неприятель, обеспокоенный за свои собственные сообщения с тылом, повернул обратно к Лукуледи.

Глава двенадцатая. Последние недели на немецкой территории (Октябрь-ноябрь 1917 года)

Переговоры с губернатором. Предположения. Выступление от Лукуледи. Мелкие стычки в кустарнике. Недостаток боевых припасов и его последствия. Настойчивое наступление неприятеля на Хивату. Наш отход на Намбиндингу. Планы добровольного сокращения численности войск. В горной стране Маконде. Недостаток воды и продовольствия. Куда? Новая реорганизация войск. Неприятельский патруль и его записка. Отрыв от неприятеля

24 октября ко мне в лагерь восточнее Лукуледи прибыл для переговоров губернатор из Хиваты, которая сделалась, между тем, центром гражданского управления{45}. Я высказал свое твердое убеждение в том, что, несмотря на все продовольственные затруднения, которые должны были скоро возникнуть в немецкой Восточной Африке, возможно и необходимо продолжать войну и дальше, но если при этом мы будем базироваться на португальские территории{46}. Это возможно было выполнить только в том случае, если мы очистим немецкую Восточную Африку и вторгнемся в португальскую колонию.

Вопрос о продовольствии становился очень острым: в оставшихся у нас магазинах мы имели налицо около пятисот тонн. Этого должно было хватить примерно на полтора месяца. Но оказалось, что цифры не давали абсолютно верной картины. Наваленные в кучу мешки были неполного веса, а зерно пострадало от насекомых. Новой жатвы можно было ожидать не ранее марта. Поэтому при дальнейших операциях необходимо было двигаться на юг, хотя бы только из чисто продовольственных соображений. Во всяком случае, я рассчитывал на возможность, что капитан Тафель со своими войсками прибудет в район Массасси и Хиваты, и тогда я смогу оставить ему запасы магазинов, расположенных в районе Хиваты, чтобы самому с частью войск перейти от Хиваты через плоскогорье Маконде по направлению на Линди и произвести нападение на главную этапную дорогу неприятеля у реки Лукуледи. Для дальнейшего ведения войны район Хиваты, по своему богатству местными средствами, имел для нас наибольшее значение. Но Хивата не была защищена и подвергалась опасности еще потому, что неприятельские действия против Мнахо велись также и с севера, где в районе Нданды на дороге Лукуледи-Линди появились неприятельские конные отряды. Аэропланы противника также уделяли нашим лагерям у Хиваты усиленное внимание.

Вот причины, почему в конце октября 1917 года я со своими главными силами отошел от Лукуледи. Еще нельзя было предвидеть, представится ли снова случай для нападения от Хиваты на одну из колонн неприятеля, который, по-видимому, собирался возобновить здесь наступление. Следующие недели наступление неприятеля было опять направлено против отряда Вале. Там появились совсем новые части, между ними также Капский отряд, сформированный из южно-африканских метисов. Последний находился у Центральной железной дороги и был переброшен через Дар-эс-Салам - Линди для подкрепления генерала Бевеса. К счастью, Бевес начал бой у Махивы , закончившийся его поражением, не дожидаясь этого подкрепления.

Генерал Вале шаг за шагом отступал вверх по Лукуледи. К сожалению, я не мог послать ему никакой поддержки и даже должен был взять у него несколько рот, чтобы в случае благоприятного стечения обстоятельств иметь под рукой части для наступления от Хиваты и в то же время охранять наши магазины. Во время боев в кустарнике с отрядом Вале, которые происходили почти ежедневно, неприятель понес значительные потери, но настойчиво продолжал наступление; однако, нам не удавалось одержать