На старый снег похожи стали воды,Свинцовостью мерцая снеговой,Но не было мне дела до природыИ до ее поруки круговой.Лишь потому мне и приснился буер,В глубокий снег ушедший до плеча,Что только ты всей образною бурейМоих стихов владела в этот час.И, твоему покорен самовластью,Стал буер яхтой, легкою, как дым,И он прошел, как скромный вестник счастья,Прорезав сердце килем ледяным.То не был сон, что путал время года,Но дальний плеск одной волны родной,Туман исчез, весенняя природаС твоей улыбкой встала предо мной.
«Как след весла, от берега ушедший…»
Как след весла, от берега ушедший.Как телеграфной рокоты струны,Как птичий крик, гортанный, сумасшедшийПрощающийся с нами до весны,Как радио, которых не услышат,Как дальний путь почтовых голубей,Как этот стих, что, задыхаясь, дышит,Как я — в бессонных думах о тебе.Но это все одной печали росчерк,С которой я поистине дружу,Попросишь ты: скажи еще попроще,И я еще попроще расскажу.Я говорю о мужестве разлуки,Чтобы слезам свободы не давать,Не будешь ты, заламывая руки,Белее мела, падать на кровать.Но ты, моя чудесная тревога,Взглянув на небо, скажешь иногда:Он видит ту же лунную дорогуИ те же звезды, словно изо льда!
СЕНТЯБРЬ
Едва плеснет в реке плотва.Листва прошелестит едва,Как будто дальний голос твойЗаговорил с листвой.И тоньше листья, чем вчера.И суше трав пучок,И стали смуглы вечера,Твоих смуглее щек.И мрак вошел в ночей кольцоНеотвратимо прост,Как будто мне закрыл лицоВесь мрак твоих волос.
«Стих может заболеть…»
Стих может заболетьИ ржавчиной покрыться,Иль потемнеть, как медьВремен Аустерлица,