Да с ужасом видит болотный народ,Как озеро входит в собранье болот,И требует власти, и душитРаздетый кустарник, и сосны кладет,Запенясь от ярости тут же.На крышах поселка курчавится дым,Рыбак распахнул нам бревенчатый дом,И дом, зачарованный скрипом воды,Качался каждым бревном.Качался сетей порыжелый навес,Далеко лишь в озере где-то,Высокая сойма у самых небесСтремилась, омытая светом.Был к озеру сон полуночный причален,Лишь сосен вздымались ряды,Да, цепью бряцая, собака кричала,Пугаясь пустынной воды.
ФИНСКИЙ ПРАЗДНИК
Медной рябиной осыпан гравий,Праздничный люд шуршит, разодет.Солнце — вверху, внизу — Хэпо-Ярви,Может быть, Хэпо, а может, и нет.Пепельный финн в потертой кепке,Древнебородый, и тот посвежел,Место расчищено — ноги крепки,Все приготовлены рты уже.Медленной песни заныла нота,Странствуя, гнется, странно темна,Гнется и тянется без поворота…Из неподвижных рядов — короткойПоходкой выходят он и она.Желтее желтка ее платок,Синьки синее его жилет,Четыре каблука черных сапогТупо стучат: туле-н! туле-т!Он пояс цветной рукой обводит,Угрюмо и молча, шагом однимОбходят площадку, вновь обходятИ снова в обход идут они.Стучат без улыбки на месте потом,Странствует песня, гнетет и гнетет,И дымнобородый с пепельным ртомСквозь желтые зубы нить ведет.Упрямо и медленно ноги идут,А звук на губах все один, один —Как будто полки пауков прядутСтруну, ледянее льдин…Но вертятся вдруг каблуки. ЖестокИх стук тупой: туле-н! туле-т!И желтой пеной горит платок,И синим огнем пылит жилет.Рябины ветви, как рога,Летят на них, и сразуВ глазах косых — Алтай, снега,Змеиные искры Азии.Рябины красные рогаИх тусклый танец сторожит,—Желтым огнем полыхает тайга,Синей пылью пылят ножи.Проходит тысяча темных лет,И медленно снова: туле-н! туле-т!
