наработала.

Железной хваткой он ухватил едва не ускользнувшую от него добычу и поволок к себе в логово.

- Каждый труд должен оплачиваться! – говорил он по дороге голосом, звеневшим от скрытого торжества. – Ты целый день отработала, значит имеешь право на оплату!

- Да черт с ним! Плевать! – трепыхалась в его руках жертва собственного коварства.

Дверь со зловещим скрипом закрылась за ними. Эдуард Евгеньевич бросил Элю в кресло и встал между ней и дверью.

- Так, двадцать восемь тысяч делим на тридцать дней. Получаем девятьсот тридцать три рубля и тридцать три и три и три…копейки…не очень ровное число, да? Округлим до девятисот тридцати четырех рублей, хорошо?

- Я Вас умоляю! – всплеснула руками Электра, которая рада была бы еще и приплатить, только бы вырваться. – Девятьсот тридцать четыре рубля не столь существенны в мировом масштабе, к тому же за первый день. За мной ведь и не проверяли работу. А вдруг я схалтурила где?

- Эличка, во-первых, дело принципа! Заработанные деньги – это святое. Сколько бы не было: десятка или тысяча. И бросаться ими не след. Во-вторых, я уверен, что убирали Вы идеально, у меня на людей «глаз-алмаз».

- Ладно, уговорили! Давайте! – девушка растопырила ладошки.

Эдуард Евгеньевич мигом пристроился на подлокотнике ее широкого кресла и вынул бумажник.

- Пятьсот…сто…сто…еще две сотни…десять, десять, десять…и четыре, – отсчитал он купюры и мелочь.

- Спа-си-бо, - Эля сделала попытку подняться, но кадровик-администратор придержал ее.

- Эличка, мы с тобой так и не поговорили по душам, не посидели за кофейком. Может, сходим, выпьем по чашечке за нашу короткую, но яркую встречу?

- Мне домой надо, - девушка еще раз попыталась если не приподняться из кресла, то хоть отодвинуться от мужчины.

- Милая, сейчас одиннадцать утра. Ну что у тебя за срочность дома? Дети по лавкам?

- Братья у меня по лавкам, - под нос себе проворчала Васина.

- Жалко, Эличка, жалко, что ты уходишь, - продолжал Эдуард Евгеньевич, касаясь ее плеча. – Я уже тебе место другое присмотрел у нас. Более денежное, более достойное твоей красоты.

- Не судьба, - Электра с трудом уклонилась от его прикосновения.

- Ах, если бы ты знала как тяжело жить одному, без родной души, - не в тему сказал вдруг Эдуард Евгеньевич.

Сзади приоткрылась дверь, но ни Эля, пытавшаяся понять смысл последней фразы администратора, ни Эдуард Евгеньевич, возобновивший попытки сократить до минимума расстояние между ним и девушкой, не обратили на это ни какого внимания. Тем временем кто-то вошел в кабинет и встал у них за спинами.

- Ну хватит, - Электра потеряла остатки терпения и разозлилась. – Мне идти пора, и кофе я не хочу!

- Деточка, неужели тебе меня не жалко? - Эдуард Евгеньевич почти навалился на нее, обхватив за плечи.

- Пустите!

Котообразный ловелас Эдуард немедленно исполнил ее просьбу, но не по своей воле. С ужасом Эля наблюдала за тем, как недавний их гость – тот самый, славянской наружности – за ухо, как нашкодившего мальчишку, вытаскивает повизгивающего Эдуарда Евгеньевича из кресла, куда администратор все-таки не без труда ввернулся, и ведет к стулу у стены.

- Герман Владимирович! Ой-ой! Больно! – чуть не плакал Эдуард Евгеньевич от унижения.

- Девушка же сказала тебе, козе-ел старый, что не жела-ает кофе, - в голосе Германа Владимировича звучала укоризна.

В этот раз Электра в ступор не вошла и имела возможность рассмотреть Германа Владимировича повнимательней. Длинные до плеч черные волосы прихвачены резинкой в хвостик, узкое породистое лицо, высокие скулы, острый нос и подбородок, хищный изгиб тонких бледных губ, глаза будто подведены черной подводкой. Видный парень, но ощутимо опасный. Можно любоваться пантерой в клетке, но кому в здравом уме придет в голову лезть к ней обниматься?

Герман Владимирович в свою очередь внимательно рассматривал съежившуюся в кресле Элю.

- Мы с Вами где-то встреча-ались, - улыбнулся он, прищурившись, словно в оптический прицел. – И не так давно…

Та не ответила, мурашки по ее телу кинулись врассыпную. Герман Владимирович скосился на застывшего администратора, что-то прикинул, кивнул сам себе и снова растянул губы в улыбке.

- Мо-ожет отпустим девушку? – предложил он.

- Конечно, - просипел Эдуард Евгеньевич, пряча от Эли глаза.

Васину из кабинета как ветром сдуло, она даже попрощаться забыла.

*****

Хрусталикова Эля увидела в последний момент. Просто темный силуэт мелькнул среди ярко-зеленой листвы, и магистр вырос у нее на пути. Электра попятилась, едва не шлепнувшись пятой точкой на асфальт.

«Живу полной жизнью! – подумалось ей. – Сидела бы дома, идиотка! Варила бы борщи, жарила котлетки! Вот, истина же: бойтесь своих желаний, они имеют тенденцию сбываться. В моем случае сработало на все сто».

- Мы не договорили, - ласково сказал ей Хрусталиков.

Он успел переодеть и рубашку и брюки, но выглядел так будто один выжил в техногенной катастрофе. Лицо скошено в сторону, плечи то ссутуливаются, то распрямляются, пальцы скрючены. Сграбастав молодую женщину в охапку, Хрусталиков затащил ее в ближайшие кусты, густо окаймляющие бизнес-центр. У, не пришедшей в себя после предыдущего стресса Эли, не осталось сил сопротивляться и кричать. Она покорилась судьбе. Но рвать в клочья нежное тело или надругиваться над девичьей честью Хрусталиков не стал. Кустами он пробрался до параллельной проспекту улицы и открыл переднюю дверцу «Ленд Крузера», стоящего в тени жасмина. Утрамбовав Электру и пристегнув ее для надежности ремнем безопасности, он оббежал машину, сел на водительское сиденье и рванул «Ленд Крузер» с места. Эля выпала из окружающей действительности в темноту обморока.

*****

В комнате горел ночник – пухлая цветная гусеница под зонтиком. Свет ночника выхватывал из темноты кусок прикроватной тумбочки и часть кровати под пушистым пледом. По верх пледа раскинулась Эля. В легкой юбочке, в топике и прозрачной тунике поверх, и даже в босоножках.

Она заквохтала, словно курица, пережившая налет на родной курятник стаи голодных хорьков, и села дико озираясь. Рядом дышали, но кто или что - Электре разглядеть не удавалось.

- Хрусталиков? – позвала она.

- Вы зачем в обморок упали? – спросил Хрусталиков из темноты.

Он сильно испугался за нее, и теперь когда она благополучно очнулась, корил себя за чувствительность.

- Что бы Вас позлить! – в ответ рявкнула Эля. – Вы совсем сбрендили? Хватаете, тащите в кусты… Любой в обморок грохнется! А уж тем более невинная девица.

- Вы сами виноваты, невинная девица! Следите за мной, а у меня нервы.

- Нервы?! – Васина взвилась на кровати, запутавшись в пледе. – Это у Вас нервы, а у меня – стальная проволока, да?

- У Вас профессиональный риск.

- Вы – полный кретин! Вам еще ни кто не говорил, что Вы – законченный клинический идиотус кретиниус?! С чего…ну с чего Вы взяли, что я за Вами слежу, а? У Вас мания преследования? Сейчас такое успешно лечат.

- Прошу Вас, пожалуйста! – перешел к мирным переговорам магистр черно-белой магии. – Скажите мне, умоляю… Я клянусь, что ни кто ни чего не узнает! Я спать не могу, я есть не могу…Кто Вас нанял? Кто?