И шумно ссорится с водой: зачем Врывается без предупрежденья В открытый рот, В глаза и в уши. Он По-своему знакомится с водой. Сначала – драка. Сжавши кулачки, 50 Дитя колотит воду, чтобы больно Ей сделать. Шлепает ее ручонкой, Но безуспешно. Ей не больно, нет! Она всё так же неизменна, как Была до драки. И дитя готово Бежать из ванны, делая толчок Неловкими ножонками, вопя, Захлебываясь плачем и водою. То опуская, чтобы окунуть Намыленное темя, то опять 60 Приподнимая, мать стоит над ванной С довольною улыбкой на лице. Она стоит безмолвно, только руки Мелькают, словно крылья. Вся она – В своих руках, округлых, добрых, теплых, По локоть обнаженных. Пальцы рук Как бы ласкаются в прикосновеньях К ребенку, к шелковистой коже. Вот Она берет резиновую губку, Оранжевое мыло и, пройдясь 70 Намыленною губкой по затылку Дитяти, по спине и по груди, Всё покрывает розовое тело Клоками пены. Тихое дитя В запенившейся взмыленной воде Сидит по шею, круглой головой Высовываясь из воды, как в шапке Из белой пены. Как тепло ему! Теперь вода с ним подружилась и 80 Не кажется холодной иль горячей: Она как раз мягка, тепла. А мать Так ласково касается руками Его спины, его затылка. Нет, Приятней не бывает ощущений, Чем ванна! Ах, как хорошо! Сполна Всем телом познавать такие вещи, Как гладкое касание воды, Шершавость материнских рук и мыло, Щекочущею бархатною пеной 90 Скрывающее тело. А в окно Сквозь форточку сырой волнистый шум Сочится. Хлещет дождь, скользя с куста На куст, задерживаясь на листьях. И ночь стучит столбами ветра, капель И веток по скелету рамы. Мать Прислушивается невольно к шуму. Отец приглядывается к ребенку, Который тоже что-то услыхал. 100 Уж к девяти идет землевращенье. Дождь, осень. Дом – песчинкою земли, А комната – пылинкой. И пылинка – В борьбе за жизнь – в рассерженную ночь Сияет электрическою искрой, Потрескивая. В комнате дитя, Безбровое и лысое созданье, Прислушивается к чему-то. Дождь Стучится в раму. Может быть, к дождю Прислушивается дитя? Иль к сердцу? 110 К пылающему сердцебиенью, Что гонит кровь от головы до ног, Живым теплом напитывая тело И сообщая рост ему и жизнь. С каким вниманьем, с гордостью какою, С какой любовью смотрят на него Родители! Посасывая палец, Ребенок так внимательно глядит Прекрасными животными глазами. Как воплощенье первых темных лет, 120 Существований древних, что еще Истории не начинали, он На много тысяч поколений старше Своих родителей. Но этот шум Сырой осенней ночи ничего Не говорит ему. Воспоминанья Далеких лет, родивших человека, Исчезли в нем. Он позабыл о ней – Глубокой темноте перворожденья, И никогда не вспомнит, если есть 130 Благоухающая мылом ванна, Чудесная нагретая вода – И добрые ладони материнства. 1929
