Нина кивнула:

— Хорошо… У вас в руках… ну, допустим, молоток. Может он сам по себе сделать что-то не то?

— Если я себе по пальцам ударю.

— Правильно! — подхватила Нина. — Но это сделаете вы сами и хорошо будете знать причину случившегося. А если, к примеру, у вас оказался какой-то сверхуниверсальный станок с программным управлением — и он сделает что-то, вами не запланированное? Кого в этом случае станете винить?

— Наверно, тех, кто его создавал.

— Разумеется! В каком узле произошел сбой, не сможет сказать никто, а без сбоев такой сложный агрегат работать не может. Ну а 'Ковчег' — он по своему устройству сложнее в миллионы раз! Как бы хорошо ни координировались все его подразделения, в их координации неминуемо будут происходить сбои! Шмаков действовал по одной программе, Небрат — по другой, едва ли они и ведали о существовании друг друга. Едва ли даже Самаритянинов знает обо всех целях и направлениях такого проекта, как 'Ковчег'. Сбой в такой сложной системе совершенно неизбежен, достаточно крохотной помехи, одной какой-нибудь соринки… А у них там не соринка, у них помехи куда посерьезнее.

— Ты о чем? — спросил Еремеев.

— О Вольном Охотнике и о тех силах, которые за ним стоят.

— Так значит, он все-таки в самом деле существует?

Впервые в ее голосе не было прежней всезнайской уверенности.

— В том-то и дело — теперь уже и сама теряюсь в догадках, — сказала Нина. — Слышала о нем с первого дня, как появилась на 'Ковчеге', но была уверена, что это лишь красивая легенда, не более того. Смешно было, когда рассказывали, что кое-кто его даже видел. Но после сегодняшних событий… В какой-то миг чуть не поверила сама. Электричество тут, на головной базе, не могло отключиться просто так — все системы здесь очень надежны, я знаю. Кто-то весьма профессионально, со знанием дела обесточил базу, кто-то, имеющий доступ к сверхсекретным подземным коммуникациям…

— Что же, он материализовался из воображения, что ли? — спросил Еремеев.

— Вот-вот, — улыбнулась Нина, — я тоже было так подумала. Потом уже поняла — чушь! Коммуникации 'Ковчега' охраняются надежнее, чем шахты баллистических ракет, не думаю, чтобы добраться до них смог какой-то одинокий Охотник, даже если бы он вправду существовал… Нет, пока я нахожу только одно более или менее разумное объяснение… — Она замолчала, видимо, раздумывая, делиться своими догадками или нет.

— Какое же? — нетерпеливо спросил Еремеев.

После некоторой паузы она сказала:

— Я прихожу к выводу, что Вольный Охотник — это некий собирательный образ. Этим именем называют себя те, кто хочет пробраться на 'Ковчег', подобно библейскому рефаиму Огу, пробравшемуся на корабль к Ною. И за всеми этими 'охотниками' стоит некая сила, возможно, еще более могущественная, чем даже 'Ковчег'. А я знаю только одну такую силу… — С этими словами она снова примолкла.

Еремеев тоже молчал, осмысливая услышанное. Наконец сказал:

— Но ведь ты сама говорила: 'Ковчег' — это целое государство по своему могуществу.

— Да, — подтвердила она, — так оно и есть. По сути 'Ковчег' — это в самом деле настоящее государство в государстве.

— Так что же ты имеешь в виду? Какое-нибудь другое государство? Америку? Китай?

— Вот уж их совершенно не имею в виду, — сказала Нина. — По сравнению с той силой, о которой я говорю, даже они не столь велики и богаты.

Еремеев с подозрением взглянул на Нину. Уж не наступил ли перегрев в ее мозгах от слишком больших напряжений для подросткового разума?

— Ты, может, какие-нибудь инопланетные империи имеешь в виду? — спросил он.

— В каком-то смысле — да, — ответила она. — Хотя их подданные живут на одной с вами планете, и встречались вы с ними тысячи раз, только едва ли внимательно к ним приглядывались. К ним вообще не принято приглядываться. В этом смысле их тоже можно считать отчасти исчезнувшими.

— Но… — Еремеев не сразу нашелся что на это ответить. — Но — не хочешь же ты сказать, что инопланетяне разгуливают среди нас?

— Вы меня совсем уже за чокнутую считаете? — улыбнулась она. — Думаете, я — про каких-то маленьких зеленых человечков? Нет, они такие же, как мы с вами. Почти такие же. А если их умыть — вы никак их не распознаете. Они — обычные люди, рожденные от вполне земных отцов и матерей. Только они — подданные двух величайших империй, древнейших, богатейших, могущественнейших, но не нанесенных ни на какие карты!

Еремеев поинтересовался:

— И что же это за такие империи?

— В разные века их называли по-разному, — ответила Нина, — но они были, пожалуй, всегда. Они благополучно пережили и Древнюю Грецию, и Вавилон, и Шумер. Думаю, они существовали и до того. Если узнаю, что начало им положили прямые потомки того самого рефаима Ога, спасшегося вместе с библейским Ноем, нисколько не удивлюсь. Их подданные многоязычны и не всегда знают о своем истинном подданстве, но тем не менее государства эти не только существуют, но и процветают. Имена этих величайших государств — Королевство Нищих и Империя Помоек.

Поймав на себе удивленный взгляд Еремеева, она воскликнула:

— И не смотрите на меня так! Я, кажется, до сих пор не давала повода считать, что тронулась умом! Существование этих государств я вычислила так же, как вычислила существование 'Ковчега'. Ну например… С определенной степенью точности можно подсчитать, сколько золота и драгоценных камней добыто человечеством за последние пять-шесть тысяч лет. И оказывается, что всего этого раза в три больше, чем того, что находится во всех кубышках, коллекциях, банках и хранилищах мира! Так же, как и в случае с 'Ковчегом', я задалась вопросом — куда могло деться остальное?

То же самое и с деньгами. Постоянно они исчезают из оборота в количествах, которые не объяснить существованием никаких копилок и кубышек. Эдакая черная дырища, по сравнению с которой 'Ковчег' — крохотное игольное ушко, причем, в отличие от 'Ковчега', эта дыра существовала, похоже, всегда, и ни в какой оборот деньги из нее никогда не поступали. То есть иногда они вдруг выбрасывались в невероятных количествах, сметая все финансовые системы, уничтожая государства, приводя к смене правительств, к великим кризисам, к бунтам, к революциям, но потом на десятки лет снова исчезали все туда же — в никуда!

Получалось, что существовала и существует какая-то подпольная империя, немыслимая по своему богатству и могуществу!

И тут мне попались на глаза воспоминания некоего бывшего советского госслужащего по фамилии Серебряков, лет сорок назад сбежавшего в Индию. Там он описывал свое соприкосновение не с одним, а с двумя такими подпольными государствами — с Королевством Нищих и с Империей Помоек [Об упомянутых похождениях Серебрякова и о его контактах с Королевством Нищих и с Империей Помоек можно прочесть в книге В. Сухачевского 'Конец Ордена' из серии 'Тайна'] . У этих государств было несметное число беспрекословных подданных, и были свои монархи, король и император, монархи поистине всемогущие, по своим возможностям они превосходили даже тогдашний КГБ, а того, кто им неугоден, уже ничто не могло спасти. Укрыться от них можно было лишь там, где нет ни нищих, ни помоек, то есть разве что на Марсе или на Луне. Ну еще в Антарктиде, может быть. Ибо нигде более на Земле никогда не было мест, где не существовало бы ни помоек, ни нищих!

Все считали сочинение этого Серебрякова ненаучной фантастикой, но я, как только прочитала, сразу же поняла — это как раз и есть они, те самые черные дыры, которые я вычислила!

…Неужели еще несколько дней назад он, Еремеев, поверил бы во что-нибудь подобное? Но теперь он уже настолько заплутался во всех этих причудливых мирах, что готов был поверить, право, и не в такое.

— Подданные этих государств неприметны и потому вездесущи, — продолжала Нина, — а у монархов имеются свои тайные службы, свои боевые отряды, и там служат превосходные знатоки своего дела. Система, которая отлаживалась тысячелетиями!

Услышав знакомое слово 'система', он вдруг ухватил мысль, не дававшую ему покоя с момента