подельника, сначала неотрывно глядел на 'отряд прикрытия', затем перевел взгляд на мои берцы в целлофанках, поднял взгляд. - Ты за что?.. Мы же... За что палил? - последнее он сказал уже с плохо прикрытым негодованием, будто был уверен, что самое страшное позади. - Такие же тягачи, епта!

       - Стволы сложили, - говорю тихо.

       Лицо у крупного поменялось. Первичный коктейль из неожиданности, испуга и растерянности сплыл, как плевок по стене. Вместо него подали ребра на решетке под острым соусом Табаско - с этим нужно поосторожнее, можно и обжечься. Мужичок явно не водитель маршрутки, ствол ему в грудь, а он чтоб и заботился этим не заметно.

       - Я бы на твоем месте хорошо покумекал, - сказал он, полностью вернув самообладание и даже, казалось, ведущую в своем надщербленном трио позицию. Руки приопустил. - Ты не знаешь нас, мы не знаем тебя. Зачем все усложнять? Ты и так... - он опустил глаза на лежащего, в спазмах трясущего ногами парня. - Накуралесил, мама не горюй. Ни за что в пацана стрелял. Не хорошо, а? Подумай.

       Забавно, эти двое напомнили мне небезызвестных персонажей из 'Карлсона', тех самых жуликов, что белье на крыше воровали. Мне сложно вспомнить лица мультяшных героев, но кажется, что рисовали их именно с подобных индивидов. Уж слишком годны их небритые рожи для таких ипостасей.

       - Подумал, - киваю. - Не выбросишь ствол - прострелю яйца. Буду тривиален и сосчитаю до трех. Раз.

       - Ты гонишь, пацанчик, - кисло сморщился тощий. - Если чо неправильно - кидай предъяву, вместе почитаем. Чо сразу пушкой тычешь?

       - Два...

       Момент этот такой... ох, и не люблю такие моменты. Когда вроде бы и преимущество на твоей стороне, и ситуация для тебя сыграла, и наглядный пример того, что не тонка кишка, есть, а противник все равно не ломается. Даже наоборот, будто бы специально пожертвовал лошком в капюшоне, чтоб прочнее втянуть меня в свою аферу.

       С этого мгновенья слова не действуют. Тут уж либо побежденно отползать, пытаясь замаскировать поражение под проявление доброты (видишь, не убил, а мог бы), либо бить в морду. Перетянешь миг - и ты уже лошара, глядишь, и без оружия зачмырят. На стойло укажут, где такому матерому как раз место.

       Так что... держи тощий, для тебя ничего не жалко.

       Та-дах! Штуки три сразу в грудь. Тощий вскрикнул еще до того, как пули пробили ватник. Вогнулся, падая, руки вперед протянул, словно его взрывной волной уносило. Потеряв сапог, перелетел через сумки, брякнулся спиной на ступени, растянулся головой вниз. Пистолет задребезжал, продолжая скольжение вниз.

       Да и с этим, на Леонова похожим, возиться чего? Я ведь просто еще не сосредоточился на бегущей строке, что бежала перед глазами с самого начала: 'убить всех'. Сработал человеческий фактор - стрельнул в того, кто был с оружием, а кто монтировки бросил как-то не по-мужски. Вроде бы так концепция звучала в школьные времена. Да только не школа это, и не на авторитет работаешь. Тут правило простое: никаких непоняток. Никто не должен считать, будто ты ему должен.

       Когда я перевел ствол на толстяка, он прочел это в моих глазах. Табаско превратилось в жидкое говно. Я целился ему в солнечное сплетение. Туда и попал бы, но внизу бахнула входная металлическая дверь. Я машинально повернул голову на ступени, и пули прошили ключицу, чиркнули по плечу.

       Сука!

       Тем не менее, толстый упал. Скорее симулировал, потому как причин для падения не было. Напомнил Януковича, когда по нему в Ивано-Франковске студент яйцом бросил. Телохранителей только у этого не было, сложился у лифтовой клетки, кепка в другое крыло покатилась.

       - Кажан! - закричали снизу.

       Ну я, ежели честно, так и думал. Тягач на промыслах так не стучит дверью, ходит тихо и уж наверняка не орет во все горло. Значит, подельнички, на шумок как мотыльки на свет. Работали, видать, поблизости, где-то в соседних домах.

       - Кажан! Вальтер! Але!

       Сморщившись от боли, задыхаясь, будто спринт сделал, толстяк все же достал 'макарова'. Сверкнул ствол затертым матовым блеском, щелкнул под пухлым пальцем предохранитель. Ая-яй, медленно-то как. Я мог бы уже трижды ему контрольным пробить, да вспомнил, что рожок-то у меня один, как и выход из подъезда. А сколько корешков вбежало - хрен зна. Так что не особо щедри, Салман, не особо.

       Выбиваю пистолет из руки с крестиками и кольцами на фалангах, попутно ударяю по башке прикладом. Даже не прикладом - всем автоматом, так уж получилось. Височную часть сбрызнуло кровью, толстяк посмотрел на меня с ужасом в глазах. Удар прикладом ведь - просто первый кульбит. Просто слет с трассы, удар в дерево - только впереди, через пару секунд. Нож холодной сталью сверкнул в моей руке.

       - А-с-су-ка-а! - он закричал, упершись спиной в дверь лифта, ногами засучил. - Мал-л-лой-й-й!..

       Я его возненавидел. Ну какого черта с такими утрамбованными сумками тебе далась эта квартира Узелкова??? Ну неужели пословицу насчет фраера придумали лохи? Неужели не те люди, которые, окажись в подобной ситуации, не сделали из нее выводов? Ну набрал в торбы - пи*дуй, жри, оставь кому-то еще. Так нет же, нужно ведь вскрыть еще эту квартиру. И не просто вскрыть, а того, кто внутри, угостись из СКСа!

       Когда я выдернул нож из его толстой шеи, кровь брызнула таким фонтаном, будто внутри кто-то качнул насосом. Толстяк прижал к скважине обе руки, глаза вытаращил, на ноги вскочил.

       - Здесь! - закричал, правда хрипло, сдавленно. Затоптался на месте, закружился, брызгая во все стороны кровью словно адский садовый опрыскиватель. Но в вытаращенных глазах уже потянула сизая пелена. Скоро уже, скоро.

       Кричать не надо было. Тимуровская команда и так на подходе, четвертый этаж всего-то. Я свесился с поручней, дал очередью наугад. Заорали недовольные, заматерились, огрызнулись в ответ одиночными.

       Все, жопа вареньицу с огурчиками.

       Оттолкнув пошатывающегося 'донора', подобрав его ПМ, взлетаю по ступеням наверх. Пятый, шестой, есть время пока они там на своих рассмотрятся. Да и осторожничать будут, я же обозначил свои возможности. Три трупа (в прошлом вооруженных!) как награды на подушечках. Не шути со мной, кто бы ты там ни был.

       На седьмом сворачиваю направо - в квартиру над Узелковой, где и размеры встречать гостей позволяют, и компоновка знакомая.

       Дверь закрыта, но заперта ли? Сбавив ход и на слух определив расстояние от погони, я надавливаю на ручку. Есть секунд десять, но... заперто. Да не гоните! После двух волн мародерств да и заперто? Где тогда следы неосуществленного взлома? Толкаю обшитую черным дерматином дверь плечом. Мертво. Еще раз. Затем с ноги. Блин, так и до истерики недалече.

       И тут: бабах!!! Я как раз отступил на шаг, чтоб еще раз попробовать с ноги. В двери дыра - хоть голову просовывай, щепки полетели вперед как конфетти из хлопушки. Стой я прямо перед дверью, и привет предкам.

       Наклоняюсь, заглядываю в дырень. Сидит дедуля перед дверью, седой, бородатый, на инвалидной коляске, в руках держит горизонтальную курковку.

       - А-ну кыш отсюда, бесята! - со слюной сквозь плотно сжатые зубы.

       Бесята...

       На ощупь пробую ручку на двери за спиной, в которой на третьем алкаш на кухне отошел. Мало места, но не выбирать - скрылся в однокомнатке как раз когда на площадку полетел темный, тугой сверток. По форме словно пакет, в которых хранят кровь.

       Взрывпакет - вообще-то смешная взрывчатка, главный эффект разве в непродолжительном ошарашивании. Но если сделана умело, с подходящих компонентов и брошена в подъезде, то может иметь место и легкая контузия.

Вы читаете Изоляция
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату