До того, как кто-либо успел ему ответить, дверь распахнулась, и в столовую вошла Зена в сопровождении еще двух женщин.

Все они были одеты в потрясающе великолепные платья.

Зена посмотрела на Амориту и воскликнула:

— Ты тоже собираешься участвовать в дамском заезде? Не могу представить себе тебя верхом на лошади! — нахально заявила она.

— Я довольно много ездила верхом и имею некоторый опыт, — спокойно ответила ей Аморита.

— Ну, если придешь последней, — мерзким голосом сказала Зена, — надеюсь, у его светлости найдется для тебя какой-нибудь утешительный приз!

Говоря это, она повернулась, чтобы посмотреть, какие блюда подавали к завтраку.

Гарри шепнул сестре:

— Не отвечай ей. Она хорошая наездница и определенно надеется выиграть.

Аморита поджала губы. «Подумаешь, хорошая наездница!» — промелькнуло у нее в голове.

Она думала о том, что если бы смогла выиграть этот дамский заезд, то оплатила бы операцию Нэнни и выплатила запоздавшее жалованье Бриггсам.

Кроме того, деньги Гарри тогда можно будет целиком потратить на обустройство поместья.

Вскоре к завтраку спустились оставшиеся гости, некоторые чуть живые после вчерашнего веселья.

Когда пробило десять, граф и Чарли объявили всем, что идут на ипподром.

— Ты идешь с нами, Гарри? — спросил граф.

— Да, конечно, — ответил молодой человек.

Аморита побежала к себе наверх, чтобы взять перчатки.

Когда она спустилась назад, Гарри ждал ее в холле, но другие мужчины уже ушли.

— Прости, что задержала тебя, — извинилась перед братом Аморита.

— Ройдин счел довольно странным, что ты захотела пойти с нами, — объяснил Гарри, — а не поехала в экипажах с остальными дамами. Но я думаю, ты вряд ли сможешь выдержать их общество. Тебе они действительно неприятны, прости, пожалуйста.

— Только Зена, — ответила Аморита. — Остальные дамы вполне приятны и милы.

— Да, эта Зена — противная особа, как и сэр Мортимер, — сказал Гарри. — Внимательно смотри, чтобы во время скачек она специально не выехала на твою полосу.

— Я об этом уже подумала, — ответила ему сестра. — Но она уверена, что я не умею ездить верхом, поэтому, думаю, будет игнорировать меня, что, впрочем, еще и лучше.

— Думаю, Ройдин проследит, чтобы не было столкновений и нарушений правил, — сказал Гарри. — Сам он в скачках не участвует, поэтому будет четко следить за всем происходящим.

Аморита подумала, что это был очень правильный поступок со стороны графа.

Когда они пришли на беговое поле, то увидели, что лошади были уже там, а граф красовался верхом на одной из них.

Глядя на него, Аморита подумала, что могла бы и раньше предположить, что он был великолепным наездником.

Ее отец всегда говорил, что человек должен выглядеть продолжением лошади, стать как бы ее частью.

Безусловно, граф был именно таким.

Он восседал на отличном черном арабском скакуне и был просто неотразим.

Аморита не могла отвести от него восхищенного взгляда.

Он носился по полю, давал распоряжения, чтобы организовать все должным образом. И это, насколько заметила девушка, у него получалось как нельзя лучше.

Граф заслужил одобрение Гарри и остальных своих друзей.

Скачки вот-вот должны были начаться, и Аморита проследила взглядом, как ее брат проехал на Крестоносце на свое место.

Про себя она прочла молитву, в которой просила у Бога победы для Гарри.

Не было ни малейшего сомнения, что ее брат выбрал для скачек самого лучшего коня.

Граф дал старт, и лошади рванулись вперед. Им предстояло пробежать три круга по полю.

Когда участники заходили на последний круг, граф занял место на финише. Аморита прошла по траве и встала рядом с ним.

Граф наклонился к ней и тихо, чтобы его могла услышать только она, сказал:

— Уверен, это будет Гарри.

— Я молюсь за него, — ответила Аморита.

— Я так и думал, — заметил Ройдин.

Всадники приближались, и теперь девушка четко могла различить, что впереди всех был не кто иной, как Гарри.

Соперники пытались во что бы то ни стало обойти его и прикладывали для этого нечеловеческие усилия.

Однако он пересек финишную черту первым, обойдя ближайшего соперника более чем на полкорпуса.

— Браво! — прокричал граф. — Молодчина, Гарри!

Аморита не могла говорить.

Она чувствовала, что готова закричать от радости. Но от волнения у нее перехватило дыхание. Победа Гарри была просто потрясающей!

Всадники спешились и отвели коней к тому месту, где их дожидались конюхи.

Все наперебой поздравляли Гарри.

Затем компания направилась туда, где их уже поджидал его светлость граф. Это была небольшая платформа, на которой установили маленький столик.

Граф стоял за этим столом в окружении дам. Они выглядели как букет великолепных цветов, в ослепительных платьях и роскошных шляпах.

Кроме них на поле собралась толпа зевак.

Это были люди, работавшие в поместье, а также те, кто пришел или приехал из деревни понаблюдать столь любопытное зрелище.

Гарри знал, хотя и ничего не сказал об этом Аморите, что граф намеренно не позвал никого из своих соседей принять участие в скачках.

Теперь же, когда все всадники собрались вокруг стола, граф громко заявил:

— Молодец, Гарри! Ты был великолепен и доставил нам истинное удовольствие. И, конечно же, тебе полагается приз!

И он вручил Гарри чек, который, как успела заметить Аморита, был выписан ровно на тысячу фунтов.

Гарри снял шляпу и поклонился, принимая из рук графа ценный выигрыш.

Несколько женщин сразу же бросились к нему, как будто собираясь обнять его и поздравить с победой, но Аморита опередила их.

Одной рукой она обняла брата и поцеловала его в щеку.

Делая это, она почувствовала, как Гарри вложил чек ей в ладонь и сжал ее.

Она быстро, скользящим движением, переправила бумагу в карман своего жакета, который заранее расстегнула. Дело было сделано.

И как раз вовремя.

Когда она высвободила Гарри из своих объятий, Зена была тут как тут и своим самым обольстительным голосом, на который была способна, проворковала:

— Гарри, дорогой, прими мои поздравления! Надеюсь, ты поделишься своим выигрышем с теми, кто тебя так любит!

— Я уже это сделал, дорогая, — резко ответил Гарри и отошел от нее.

В следующем заезде, который был немного отложен, Гарри скакал верхом на одной из лошадей, которую привели из конюшни немного позже.