утопая в наступающей ночи,в сердце морей — по днуМертвого морятоскует моя душа —и, наконец, разглядев ее, керубы,вдруг снимаются с места.Их крылья застилают глаза.IVЗамешательство на Котелев Иом Киппур: японская туристкаупала в обморок. Над нейсклоняется медбрат,его пейсы пружинят,как елочный серпантин.Человек, отложив молитвенник,шаркает и хлопает белымипластмассовыми креслами.Два португальца —белый и черный —подвывают, подпирая Стену:Obregado, Senhor, obregado!Накрывшись талитом, соседтихо напевает слихоти не выдерживает — плачет.Лицо взрослого бородатого мужчины,который сейчас уйдет и никтоникогда его больше не увидит, —мокрое от слез лицо сильнее веры,боли, муки, абсолютной черноты.VЖизнь здесь стоит на краюИудейской пустыни,испытывает искушениешагнуть в нее, растворитьсяв ночном небе.Красота здесьвся без остаткапронизана последним днемТворения.У Яффских воротпойманный велосипедный ворвыворачивает карманы,полные ракушек.VIТристрамии над Масадойзависают над пропастью, беряиз ладоней туристов крошки.Мертвое море внизу —лазурный меч,которым лунаобрезает космы лучейсолнцу.В этой небольшой стране —размером с тело Адама —от руки до рукименяется время года.Керубы сновавсматриваются в меняи видят, как пятносолнечного светарасползается, исчезает.VIIНочью две фигуры под столбомчитают сны из молитвдля молодого месяца;дрожат от холода и приплясывают.Белый теплый камень домов под лунойкажется телом призрака.Мальчик засыпает внутрикамня и видит сон моллюска, сонкрупинки известняка.
