Узлом двух рек был заперт в балке город,Узлами повседневности глухойБыл в городе задушен каждый. ВоротВесов общественных на площади сеннойЗастыл каким-то знаком преисподниИ однокрылой птицею пугалОн ночью странника, и именем ГосподнимНапрасно тот суровый призрак гнал.По горнам кузниц зажигал сам дьяволОгни зловещие, и в сизом утре плавалУдушливый, промозглый адский парС котлов подземных, полный страшных чар.XXV.О, маринад! Петра он встретил снова.-Из грязных чайных с тухлой колбасой,С яйцом каленым; из окон пустогоЗаброшенного дома, где доскойЗабиты были сорванные рамы;Из предводительского сада, где в кустахГорел стеклянный шар, где тосковали дамыС бумажным веером в провисших гамаках;Из нового трактира, где стучалиБилльярдные шары, где из окон кричалиИзвозчику, стоявшему внизу,Где доктор Иванов пел и пускал слезу;XXVI.С терраски домика, где жил исправник ГниповИ где внимательно играли в преферанс;Из садика, где исполины-липыСтолетние, где старенький пасьянс«Наполеонову могилу» разложилаСтарушка крошечная, где на вензеляЦветов из гидропульта лил ДанилаЩипящий дождь, где сонно тополяДушистою листвою трепетали…За каждою сторою, как часовые встали,За каждым профилем, как сумрачный двойник —Тавро не-жизни, тлена скудный лик!XXVII.«Могильщики глубоких, светлых, далей,Влекущих, сладких, таинств бытия,. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . .XXVIII.. . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . .Сизифы алчные, они воздвигли глыбы,И грохот глыб их оглушил вовек.Окровавленные плетьми и батогами,Довольствуясь захватанным куском,Они переплелись с врагами и богамиУродливым раздавленным клубком.И задыхаются от пресыщенья днями,Окутанными гарью и тенямиИх мелких зол, расчетов и страстей…И человек вовеки раб людей.XXIX.Нет божества, и нет любви у человека,И жизни нет! Гомункул тесных колб,Он вытравлен и вылущен от века,И как святой Семен, посажен в столп.Натаскан лицемерью, лицедействуИ догматам мудрейших мудрецов —По шахматной доске он движется к злодействуИ высчитан порыв на косточках счетов!Его по правилам и женят и повесят,И жизнь в опаре под гербом замесят,И даже падаль жалкую егоОформят, не забывши ничего!
