Когда мы распоряжаемся нашими дарами, в данном случае возможностью делиться деньгами, важно именно усердие, с каким мы делимся тем, что имеем. Бедная вдова, которую Господь похвалил за пожертвование двух медных монет (Мк. 12:42—44), имела скудные средства, но была богата усердием, делясь тем, что имела. Именно такое поведение хвалит здесь апостол (ст. 12).

Павел вовсе не ожидает, что коринфяне будут выступать исключительно в роли жертвователей (ст. 13). Важно соблюдать равномерность (ст. 14). Речь идет не об обязательной материальной равномерности, то есть вынужденном жертвовании по принципу «ты мне, я тебе», где все сводится в экономическую плоскость; речь идет о духовной равномерности. Естественно, то, что «вынужденно», исключает то, что «по благодати». В соответствии со средствами следует иметь равное усердие делиться так, чтобы один брат не получил слишком больших возможностей за счет слишком большой жертвы другого брата. Усердие должно быть равномерным.

Павел иллюстрирует свой принцип равномерности, или духовной справедливости, цитатой из Исх. 16:18, где говорится о даровании Господом в пустыне манны небесной. Благодаря сотворенному Богом чуду и те, кто собрал ее мало, и те, кто собрал много, получили в итоге достаточное ее количество. Мысль Павла заключается в том, что всякий раз, когда народ Божий, богато или бедно одаренный, готов охотно использовать свои дары и деньги, мы будем наблюдать равномерность; несправедливости не будет. Некоторые могут иметь больше, некоторые меньше, но у всех будет достаточно.

Вывод отсюда вытекает следующий. Мы, в соответствии с нашими средствами, должны выполнять принцип «справедливости», или же равномерности, проявляя усердие в желании делиться. Говоря конкретнее, мы должны спросить нашу совесть, не приходится ли нашим собратьям–христианам делать или платить больше из–за того, что мы, в силу эгоизма, делаем и платим меньше, чем могли бы. Вполне вероятно, что представляющие нас миссионеры или пасторы перегружены или недополучают (либо то и другое) из–за нашего нежелания лепиться равномерно и с усердием.

Очевидно, что Павел столкнулся с деликатной проблемой, с которой в последствии имели дело многие христианские лидеры. Коринфяне не преуспевали в жертвовании. То, что проблема лежала в материальной плоскости, в конечном счете не имеет значения. Нехватка вполне могла проявляться в сфере молитвы или благовествования. Вопрос заключается в следующем: как те, кто занимается духовным наставничеством, должны поощрять большую самоотдачу своих верующих собратьев? Подход Павла к решению проблемы неторопливости коринфян, поэтому, будет поучительным.

Во–первых, он воздает им должное за то, что они начали дело. Хотя дипломатично, но ясно, напоминает им, что этого недостаточно. Титу, обладавшему, по всей видимости, смекалкой в финансовых вопросах[84] предстояло завершить это дело (ст. 6).

Во–вторых, он одобрительно отмечает другие их дары, в которых они изобилуют. И твердо, но осторожно, указывает, что щедрость их не адекватна дарам, которыми они и привлекли к себе внимание (ст. 7).

В третьих, он не поддается на искушение манипулировать их чувством вины или навязывать им законнические требования. Дарованная им Божья благодать должна быть побудительным мотивом; их ответом должна быть любовь (милость) (ст. 8). Поскольку Павел не упоминает ветхозаветную практику собирать десятину, мы можем заключить, что Павел не считал эту практику обязательной для христиан.

В–четвертых, он предлагает им рассмотреть два образца праведности и сопоставить их с собой. Первый образец — это македоняне, которые во многом были значительно беднее коринфян (ст. 2). Второй образец — Господь Иисус, был до Своего воплощения несоизмеримо богат Своим Сыновством у Отца (ст. 9). Коринфяне не были богаты, как Господь, и не были бедны, как македоняне. Однако когда реально потребовалось чем–нибудь пожертвовать, им, коринфянам, не хватило щедрости. Выводы из этого очевидны.

В–пятых, он занимает позицию советника, то есть ненавязчиво подводит их к мысли, что с их недостатком должен бороться не он, а они сами. Он может лишь советовать; они, и только они, могут решить проблему (ст. 10). В вопросе «помощи» (или наставления) существенно важно, чтобы человек, которому эта помощь оказывается, был готов лицом к лицу встретить проблему и не имел возможности манипулировать своим помощником так, чтобы последнему самому приходилось решать эту проблему.

Никто лучше Павла не знал, что инициатива по сбору денег может сделать его мишенью для обвинений, что деньги предназначались для его кармана. В самом деле, и сегодня ничто так не подрывает доверие к служению, как домыслы о его алчности и мошенничестве.

Павел распоряжался обилием приношений (ст. 20), то есть большой суммой. Чтобы сохранить доверие, он принимал все меры предосторожности, чтобы освободить себя от непосредственного контакта с деньгами. «Когда же приду, — говорит он коринфянам, — то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами… в Иерусалим» (1 Кор. 16:3). Когда пожертвования были в конце концов доставлены в Иерусалим, семь посланцев прибыли с этими деньгами (Деян. 20:4). Смысл сбора пожертвований был важнее личности Павла. Между тем, чтобы ускорить это мероприятие он посылает в Коринф не одного, не двух, а трех ответственных лиц.

Тит едва ли нуждается в представлении. Он коллега и сотрудник Павла, и, тем не менее, он является служителем со своими полномочиями, так как отправляется к коринфянам