— Но…

— Мы уезжаем, — перебила я.

Несколько мгновений Сара молча, изучающе смотрела на меня, потом глаза ее наполнились слезами.

— Ты решилась! — прошептала она и, забыв про костюм с топорщащимися ангельскими крыльями, обняла меня.

— Похоже, так. Хотя не очень понятно, что это значит.

— Это, дорогая, значит — жить. Ярко, интересно, так, что дух захватывает! Теперь вся жизнь — твоя. — Сара рассмеялась. — Ты начинаешь жить, Рэйчел. Жить по-настоящему.

— Правда?

— Есть у меня одно любимое место в Евангелии от Иоанна… — Она сосредоточенно наморщила нос. — «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком».

Жизнь с избытком. В словах было обещание, которому страстно хотелось верить, но как-то не верилось. Возможно ли? Для меня?

Сара вдруг отстранила меня:

— Ты должна зайти к Максу. Прямо сейчас. Я ему позвоню, скажу, чтоб ждал тебя в ателье.

— В «Эдеме»? Да зачем? Конечно, я попрощаюсь с Максом. Но что ему делать в ателье в канун Рождества?

— Он будет ждать тебя там, — твердо заявила Сара. — Отправляйся в «Эдем»!

— Ладно, — сдалась я. — Как скажешь.

Сара громко всхлипнула и снова привлекла меня к себе, стиснула до боли.

— Я буду за тебя молиться, — бормотала она, уткнувшись мне в волосы. — Каждый день. Всегда. Ты сильная и удивительная… Я тебя люблю, Рэйчел. И ужасно рада, что ты моя подруга.

— Я тоже. — На большее я оказалась неспособна, горло перехватило.

Мы наконец оторвались друг от друга. Обе знали, что мы еще встретимся. Во что бы то ни стало встретимся. Я направилась назад к машине, но, отойдя на несколько шагов, обернулась:

— Хочу тебя попросить…

— Что угодно.

— Присмотри за Сайрусом.

У Сары поползли вверх брови:

— Не понимаю…

— Кто-то когда-то мне сказал, что каждый человек заслуживает, чтобы его любили.

Сара покачала головой. Потом кивнула:

— Даже недостойные?

— Они, наверное, особенно.

От фермы до города всего ничего, поэтому, подъехав к задней двери ателье «Эдем», я не рассчитывала, что Макс уже на месте. Однако у тротуара стояла его машина, и металлическая дверь ателье была приоткрыта. К двери по свежему снегу, залитому золотистым сиянием, пролегла цепочка глубоких следов.

— Я тоже пойду, — заявила Лили.

— Конечно. Ты тоже должна с ним… — Выговорить слово «попрощаться» я не сумела.

Выбравшись из машины, мы побрели через сугробы к двери. Макс возился внутри: складывал горкой коробки у двери.

— Чем это ты занимаешься? — поинтересовалась я, входя в теплое помещение и топая ногами, чтобы сбить снег.

— Рэйчел. — Макс расплылся в улыбке, положил какую-то коробку на стол, где уже громоздилась груда таких же, и подошел ко мне. Обнял. Потом отстранился, протянул руки Лили, и та бросилась к нему.

— Сара тебе сказала?

Первый мой вопрос Макс пропустил мимо ушей, на второй — кивнул:

— Сказала. Давно пора.

— Мне страшно, — призналась я и покосилась на Лили. Стоит ли ей знать, что я совсем не уверена, ту ли дорогу мы с ней выбрали… Но я отчаянно нуждалась в совете Макса, мне было не до притворства. — Ума не приложу, куда ехать. Может, на юг…

— Вот и я так думаю. — Макс загадочно улыбнулся.

И только тут я заметила, что Макс буквально светится. С чего бы это? Я оглянулась по сторонам. Чем он так доволен?

— А где ткани Елены? — Я сделала несколько шагов в глубь комнаты. Куда все подевалось? Шелк, атлас, отрезы органзы, даже шерсть и твид, которые шли на дорогие костюмы. Ничего. Ателье было практически пустым.

— Все готово для тебя. — Макс показал на гору коробок. — На каждой — список, что внутри, швейная машинка в своей родной коробке. В отдельном ящике — нитки, иголки, ножницы и прочее.

Господи… Я растерянно смотрела на него.

— Эта машинка стоит восемьсот долларов! А ткани… Да их же у тебя было на несколько тысяч.

— Это все твое. — Макс едва не пританцовывал на месте. — Ты бы знала, сколько времени я потратил на упаковку! Несколько недель! Большую часть, конечно, придется отправить почтой, но кое-какие коробки ты можешь забрать прямо сейчас.

— Но…

Макс жестом остановил меня:

— Я не собираюсь учить тебя, что делать, Рэйчел. Не хочешь зарабатывать на жизнь шитьем — не надо. Можешь продать и машинку, и ткани, а деньги во что-нибудь вложить. Но если хочешь сохранить имя «Ателье Эдем» — и всех моих клиентов, — я завещаю тебе ателье и все, что к нему прилагается. Хорошо, что наша профессия не привязана к месту. И, к слову сказать, доходная.

— Вы отдаете нам «Эдем»? — взвизгнула Лили.

— Со всеми потрохами. — Макс поймал мой взгляд и подмигнул: — Он и всегда был твоим. С Рождеством, милая.

— Макс… — Я замолчала. Слов не было. Только чувство бесконечной благодарности.

— Ах да! Чуть не забыл.

Макс торопливо скрылся в мастерской. Слышно было, как он что-то ищет. Вскоре он вернулся и протянул мне какой-то конверт. Толстый, с моим именем в центре. Я взяла его, уже догадавшись, что внутри.

— Я не могу принять это, — выдохнула я и попыталась вернуть конверт Максу, но тот засунул руки в карманы и расхохотался, точно маленький мальчик.

— Ничего не поделаешь, придется взять!

В конверте лежала пачка купюр. Бумажки от двадцати до ста долларов. Не состояние, но вполне достаточно на ночлег, еду и бензин до нашей неведомой пока цели.

— Это только часть. Остальное я положил в банк на твое имя. Номер счета и другая информация — на внутренней стороне конверта.

Я заглянула — так и есть: тщательно выписанная цепочка цифр и адрес банка во Флагстаффе, Аризона. Не успела я удивиться расположению банка, как увидела сумму — девять тысяч долларов.

— Ничего не понимаю…

— Последний платеж за костюмы. Чек пришел на прошлой неделе. Деньги твои до последнего пенни, Рэйчел. Ты их заработала.

Я-то думала, все слезы давно выплаканы, и вдруг оказалось, что я реву, вцепившись в Макса, как маленькая. Он протянул руку к Лили, и та втиснулась между нами. Так мы и стояли, то ли плакали, то ли смеялись. Наконец Макс в последний раз обнял меня и отступил.

— У меня, видишь ли, во Флагстаффе сестра. Она тебя ждет. Но совсем необязательно останавливаться у нее. Не хочешь, можешь вообще не ездить. Деньги спокойно переведем в другой банк. А