контролируемом более чем наполовину Алексеем Казанцевым, то так же точно Шубин, Карсаков, Рогожкин и К усиленно шпионят за своими визави из УФСБ, РУОПа, УЭПа и прочих государственных контор. Увы, таковы современные реалии, и не считаться с ними было бы не весьма умно.

— Не то чтобы опасаюсь, — произнес после небольшой паузы Прохоров. — Но есть нюансы... Михаил Григорьевич, помните, какие события несколько лет назад происходили на Дальнем Востоке? Чтобы вы поняли — нечто подобное пару месяцев назад случилось в Волгограде.

— Ах вот оно что... — Долматов возбужденно щелкнул пальцами. Прохоров явно давал понять, что речь идет о «спонтанных» подрывах армейских и флотских складов, особенно часто происходивших на Дальнем Востоке.

Он скосил глаза на «контактера», оценивая, как тот отнесется к озвученной собровцем информации. Лицо Риттера оставалось невозмутимым. Исходя из собственных предположений, Долматов мог заключить, что Прохоров в данном случае, что называется, попал пальцем в небо.

— Есть веские подозрения, Михаил Григорьевич, что нечто подобное назревает и у нас... Короче, я хотел бы обсудить с вами имеющуюся у меня на сей счет информацию.

— Добро, Александр, я тебя понял. Дело, вижу, у тебя и впрямь серьезное, откладывать такое на завтра нельзя... Предлагаю поступить следующим образом. Я все-таки сопровожу своих до места, а пока они будут разглядывать зверюшек, мы с тобой успеем обо всем переговорить. Я выйду к южному входу, там есть летнее кафе. Найдешь?

— Да, конечно. На проспекте Мира, напротив пиццерии...

— Верно. Что у нас со временем? Давай через час. Устроит?

— Договорились, Михаил Григорьевич. Буду у кафе ровно через час.

Как только линия разъединилась, включился в работу мощный передающий комплекс, оборудованный на штабном фургоне. Группе «Чарли» было приказано немедленно восстановить визуальный контакт со своим подопечным. Еще одна группа наблюдателей в экстренном порядке послана на Садовую, следует по возможности взять под контроль передвижения Алтуфьева. На связь вышли обе киллер-команды. Диспетчер подготовил для боевиков новые целеуказания.

Бушмин с нетерпением дожидался известий от своих товарищей, и все же телефонный звонок заставил его невольно вздрогнуть. Разом скакнуло давление и содержание адреналина в крови. Только сейчас он понял, насколько расшаталась его нервная система за последние сутки.

— Слушаю.

— У меня хорошие новости, дружище, — прозвучал в трубке бодрый голос приятеля. — Я тут кое с кем успел встретиться. Мы вчера маленько струхнули и, как выяснилось, перенервничали напрасно. Твоей персоной никто не интересуется. Ты чист, братец, как новорожденный... Это раз. Во-вторых, наш друг оказался форменным раздолбаем...

— А в чем дело?

— Представляешь, я несколько раз набирал его номер, телефон не отвечает. Он тебе, часом, сам не звонил?

— Нет... Вообще никаких звонков. Странно... — задумчиво протянул Бушмин. — Мы же обо всем договорились, так? Он должен был дожидаться либо тебя самого, либо твоего звонка.

— Не знаю, где он шляется, — в голосе Прохорова звучали недовольные нотки. — Может, вышел куда- нибудь... Ладно, я с ним потом разберусь. Короче, ситуация такая. Я договорился с одним серьезным мужиком насчет консультации. Отменять встречу мне не с руки. Так что на хрен тебе там лодырничать, пикируй прямиком на «запасной аэродром». Не забыл еще?

— Память пока не отшибло, — поневоле улыбнулся Бушмин.

— Вещички прихвати с собой. И поторопись, время поджимает. Ну все, пока...

Он дал отбой прежде, чем Бушмин успел вклиниться в его тираду. Такое впечатление, что Санька куда- то торопится.

Бушмин решил, что и ему не следует мешкать. В чужой квартире, пусть даже она и принадлежит родственникам Ивана Демченко, он чувствовал себя крайне неловко, словно вторгся сюда без разрешения хозяев. Сумку с вещами он и не распаковывал, оставив ее в прихожей. Поэтому собрался в считанные секунды: снял с вешалки свою кожанку и запер входную дверь на оба замка.

Сбежав по ступенькам, он выбрался из подъезда и сразу свернул за угол. Невольно подгоняя себя, торопливо прошел наискосок через небольшую рощицу, затем обогнул ограду детского сада и выбрался на параллельную улицу. Голоснул первую же попавшуюся легковушку. Водитель бежевой «шестерки» согласился подбросить Бушмина в центр, тем более что держал курс в том же направлении.

Словосочетание «запасной аэродром» непосвященным ни о чем не говорит, но любой выпускник «системы» легко догадается, о чем в данном случае идет речь. В курсантской среде пивнушки и бары чаще всего называли на жаргонном наречии «Аквариум», «Погребок», «Мутный глаз»... Сейчас трудно в точности сказать, кто и когда наделил обычное кафе-стекляшку таким необычным названием. Возможно, это как-то связано с пресловутой противоалкогольной кампанией. В середине восьмидесятых в городе была напряженка со спиртным, официанты даже в престижных кабаках вроде «Ольштыны» разносили по столикам водку и коньяк в заварочных чайниках или кофейниках. Все, что заказывалось свыше «горбачевских» ста граммов, учитывалось при расчете по отдельной таксе. В этом плане кафе на проспекте Мира, расположенное чуть наискосок от южного входа в зоопарк, выгодно отличалось от прочих подобных заведений. Здесь всегда можно было разжиться спиртным по сходной цене, поэтому для многих любителей развлечений эта точка и служила запасным (страховочным) вариантом.

За последние годы, как и многое другое, забегаловка успела сменить хозяев, вывеску, свой внешний и внутренний облик. Теперь здесь работает вполне приличная пиццерия. Может показаться совпадением, но ровно месяц назад, второго апреля, они втроем сидели за одним из столиков пиццерии, кажется, это были последние по времени их посиделки, если не считать неудачной вчерашней попытки.

Отправляясь на рандеву с Прохоровым, Андрей Бушмин был в полном неведении относительно одного немаловажного обстоятельства: задержись он на Верхнеозерной хотя бы на три минуты — ему пришлось бы иметь дело с боевиками киллер-команды. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Как только удалось перехватить разговор двух экс-морпехов — Прохоров в очередной раз воспользовался своим сотовым телефоном, — «Диспетчер» без промедления выслал к месту обнаруженной разыскниками «лежки» группу Лупарева, экстренно пополненную в связи с неудачным «экшном» на Некрасова. Но ни самого «Дельты» — такой позывной был присвоен Бушмину руководителями сборной ягд- команды, — ни каких-либо следов его пребывания в квартире родителей Демченко обнаружить им так и не удалось.

Спустя некоторое время штабная машина вынуждена была вновь покинуть базовую резиденцию и переместиться поближе к эпицентру событий. Водитель припарковал высокий массивный фургон с тыльной стороны кинотеатра «Заря», по бокам тут же застыли джипы сопровождения. В десятке метров от них шумели верхушки парковых деревьев, день выдался хотя и безоблачный, но прохладный и ветреный.

В задраенном наглухо звукоизолированном салоне царило скрытое напряжение. Все складывалось не совсем гладко, как того хотелось бы некоторым людям. Машину Прохорова удалось засечь лишь в самый последний момент, когда он вывернул из какого-то проулка на Зоологическую и был замечен наблюдателями. К этому времени успел подсуетиться многоопытный Алтуфьев, посадить ему на хвост «наружку» так и не удалось. Зато Прохоров волочил за собой «хвостяру» из двух тачек «Хроноса», удивительно, как они не решились выпотрошить его еще на подъезде к точке рандеву! Возможно, тоже зацепились за него в самый последний момент. Что касается Бушмина, то он, кажется, в рубашке родился, в очередной раз ему повезло. В этом контексте совершенно неясно, что означает фраза Прохорова: «Пикируй на запасной аэродром». Это что, какой-то условленный знак? Или прямое указание, что ему следует сменить «лежку», а то и вовсе исчезнуть из города?

— Вот же сволочи! — процедил сквозь зубы Долматов, адресуясь неожиданно свалившимся на их голову «наблюдателям». — Я им этот «эпизодик» еще припомню...

Риттер тоже заметно нервничал, хотя внешне это никак не выражалось. Ситуация развивается по закону цепной реакции. Сейчас нужно действовать безошибочно, с поистине ювелирной точностью. Или с