Неуверенно спросил Валька. «Мы будем с тобой играть». — Удивился Бяша.

«Играть? Это… — Валька задумался, как объяснить Бяше, что такое — играть.

— Ты живешь без братьев и сестер». — Спросил он. «Это еще другие облака? — Догадался Бяша. — Нас много! Посмотри». — И он уставился мохнатой головой в небо.

«И вы вместе плаваете, догоняетесь — вот и играете». «Нет. — Грустно сказал Бяша. — Мы только работаем: летим, набираем дождик и потом поливаем».

«А у меня был бы хоть один братик… — И Валька загрустил. Он представил, как хорошо было бы ему, если бы у него был братик, как он бы любил его и качал, и кормил, и потом научил бы разным играм, и они бы вместе могли… ну, ладно, пусть хоть сестренка… ну, хоть кто-нибудь! И он снова попросил Бяшу. — Поживи у нас, ну, хоть немножко! Мы будем вместе гулять и обедать! Я буду тебе на ночь рассказывать сказки!..»

«Не могу. — Тоже грустно ответил Бяша. Ему стало жаль Вальку, и он загрустил. — Я не умею жить на одном месте, понимаешь? Я должен поливать землю — это трудно».

«А играть — не трудно! — Вдруг весело сказал Валька. — Играть — интересно! Мы будем играть, будто ты мой брат! Можешь».

«Наверное». — Сказал Бяша. Ему очень не хотелось огорчать друга. Пока Бяша и Валька договаривались, Пиня незаметно оказался уже совсем у Валькиных ног и с любопытством разглядывал незнакомца. Гав тоже бы уже доерзал на спине до них, но так увлекся, что оказался около забора. Его голова даже проскочила между штакетин, так что ему теперь приходилось потихоньку вытаскивать ее обратно, чтобы никто не заметил и не посмеялся над ним! А Валька и Бяша совсем ничего не замечал, что происходит вокруг. Даже зычное «карррррр». Варвары их не отвлекало.

«Ты делай все, как на самом деле только понарошку, — учил Бяшу Валька, — это и получится игра». Но Бяша не понял и снова стал допытываться: «Как понарошку».

«А вот так! — Сказал Валька и вдруг заплакал. Бяша очень испугался и огорчился, а Валька увидел это и вдруг рассмеялся. — Это я плакал понарошку! Или вот, смотри: — Валька надул щеки и стал усиленно жевать. Он жевал и проглатывал, а во рту у него было пусто. Он открыл рот и показал Бяше — Пусто».

«Здорово». — Сказал тот. «Или вот так». — Сказал Валька и вдруг засмеялся громко-громко и закружился на одном месте. Бяша сначала стоял и смотрел, потом тоже стал кружиться, потом они взялись друг за друга и закружились, обнявшись. Потом за ними стали кружиться Гав и Пиня, и только Варвара сидела на ветке, наблюдая и вращая за ними следом головой. Она всем своим видом давала понять, что такое несолидное поведение ее возмущает. Наконец, все попадали друг на друга — получилась веселая «куча-мал», из которой раздавалось на разные голоса: «Здорово! — Здорово!.».

Валька встал, отряхнулся и спросил: «Тебе понравилось». «Валька, мне очень понравилось играть. А кто это». — Бяша показал на Гава и Пиню.

«Это мои друзья. Это Гав… ты его не бойся — он задира, но добрый, а это Пиня. Он еще маленький».

«А я — Бяша, да, Валька?». «Конечно, Бяша».

«А Пиня целый день клюет, чтобы скорее вырасти. И никому не дает ни крошечки, — стал рассказывать Гав, — может, он жадный». «Нет, — запищал Пиня, — я… я… мне просто мама Матильда не велела». «Ну, и что? — Сказал Валька. — Мне мама тоже сказала, что надо хорошо есть, чтобы вырасти большим».

«А он даже не знает, что ему кричать, — хмыкнул Гав, — „кукареку“ или „кудахтах-тах“».

«А ты ведь не склюешь мои зерна, правда, Бяша». «Нет, маленькая желтая птичка, не склюю — мы любим море». «А нас тут много, — обрадовался Пиня. — И поросенок Васька, и Буренка с телкой Малинкой, они ушли в стадо, и кролик Труська». «Представляешь?! Мама ушла и всех заперла! — Сказал Валька. — А Пиня пролез в щелку… и еще прилетел ты, Бяша».

«Каррррасиво! Забыли друга! — Обиженно сказала Варвара. — Впрочем, что можно ждать от некультурных бывших друзей, которые не умеют есть ложкой». — Такой длинной речи она давно не произносила.

«Это Варвара, — отмахнулся Гав, — очень вредная соседка. Не слушай ее». «Щенок! — Оборвала его Варвара. — Никакого ррразума». «Она учится есть ложкой, — продолжил Пиня, — а у нее ничего не получается! Вот она и злится».

«Цыпленок! — Зашипела Варвара. Она решила проучить этого желторотика, но Гав, увидев, что она собирается клюнуть Пиню, зарычал и сказал сердито: — Только попробуй! Ррррр!.».

«Мы тоже хотим играть! — Сказал Гав. — Давайте в салочки!..» Но Бяша не умел ни в «салочки», ни в «прятки», ни в «пятнашки», он вообще не знал ни одной игры и становился все грустнее и грустнее. Валька боялся, что он вовсе расстроится и улетит от них, поэтому он старался поскорее придумать какую- нибудь игру, чтобы Бяше было понятно, как в нее играть, и интересно, но ничего не придумывалось. Он стоял молча и грыз палец. Гав тоже замолчал и стал принюхиваться к Бяше, когда он погрустнел, от него запахло свежей водой, белый пух его потемнел, и внутри что-то заворчало, как у самого Гава, когда он долго хотел есть…

«Я придумал, сказал вдруг счастливый Валька, — я придумал! Давайте играть в прыжки! Кто дальше! Бяша — это ты сумеешь! Смотр». — Валька прыгнул вперед и пальцем отчертил на земле то место, до которого долетел! «Нет! Нет! Чур считаться! — Закричал Гав. — Чур, считаться». «Тогда я считаю! — Обрадовался Валька. — Становитесь в кружок». И когда все собрались вокруг него, Варвара сказала, что глупостями заниматься ей лично некогда, но не улетела, а снова стала возиться со своей любимой ложкой. Валька начал считать:

Первому прыгать выпало Пине. Потом все снова считались, и Бяше выпала вторая очередь, а Валька остался последним. Он вовсе не огорчился, а только вспомнил, как папа ему читал книжку, в которой была эта считалка, и ему показалось, что это было или очень давно, или вовсе приснилось.

Однажды, когда они пошли в лес, мама, папа и Валька, на дороге им попался ручей. Даже не ручей, а так ручеек-журчалочка. Мама легко перепрыгнула. Папа хотел тоже перепрыгнуть да увидел, что сын остановился и не решается, и тоже не стал прыгать. Вальке стыдно было сознаться, что он боится, а отец не подал виду, что догадывается, почему Валька не прыгает. Он присел на мох и стал переобувать сапог. Он так долго возился со своим сапогом, что мама успела уже отойти далеко и кричала им: «Эй, вы, горе путешественники, вы где там застряли?». И отец кивнул Вальке — пора! Тогда Валька разбежался и даже немного зажмурился, когда прыгнул, но перелетел и ручей и наполненные водой следы на той стороне. Так ему стало легко, что теперь то вот и прыгнул бы и через речку, и через пруд возле амбара. Запросто бы