Меня вернули к снам родным: К прекрасной навсегда Элладе И к твоему величью, Рим! В окне, что светит в мрак ночной, Как статуя, ты предо мной Вздымаешь лампу из агата. Психея! край твой был когда-то Обетованною страной! Перевод В. Брюсова (1924)
…И ангел Израфели, чье сердце
лютня и чей голос – нежней, чем голоса
всех других созданий бога.
Коран Есть дух небесных келий, 'Чье сердце – лютни стон'. Нигде в мирах не пели Нежней, чем Израфели; Все звезды онемели, Молчали, в сладком хмеле, Едва запел им он. Грезя в высоте, Вся любви полна, Покраснев, луна Звуки те Ловит через темь; Быстрые Плеяды (Коих было семь) С ней полны услады. И шепчут, в сладком хмеле, Хор звезд, все духи в мире, Что сила Израфели В его напевной лире; И он вверяет струнам, Всегда живым и юным, Чудесный гимн в эфире. Но ангел – гость лазури, Где строй раздумий – строг, Любовь – предвечный бог; И взоры светлых Гурий Полны той красотой, Что светит нам – звездой. Да, там, в лазури ясной, Ты прав, о Израфели, Презрев напев бесстрастный. Наш лавр, бард светлокудрый, Прими, как самый мудрый! Живи среди веселий! С экстазами эфира Твои согласны звуки. Страсть, радость, скорбь и муки Слиты с палящей лирой. Молчите, духи мира! Лазурь – твоя! у нас Тоска, несовершенство; Здесь розы, – не алмаз; Тень твоего блаженства Наш самый яркий час. Когда б я жил, Где Израфели, Он, – где мне Рок судил, Быть может, струны б не звенели Его мелодией веселий, Но смелей бы полетели Звуки струн моих до области светил. Перевод В. Брюсова (1924)
