Я помню: ты в день брачный твой, Как от стыда зарделась вдруг, Хоть счастье было пред тобой, И, весь любовь, мир цвел вокруг. Лучистый блеск в твоих очах (Что ни таила ты) Был – все, что на земле, в мечтах, Есть выше красоты! Быть может, девичьим стыдом Румянец был – как знать! Но пламенем он вспыхнул в том, Кто мог его понять, Кто знал тебя в день брачный твой, Когда могла ты вспыхнуть вдруг, Хоть счастье было пред тобой, И, весь любовь, мир цвел вокруг. Перевод В. Брюсова (1924)
О! будь вся юность – лишь единый сон, Так, чтобы дух проснулся, пробужден Лучами Вечности, как мы – денницы, Будь этот сон – страданье без границы, Его все ж предпочел бы, чем коснеть В реальности, тот, кто привык терпеть, Чье сердце было и пребудет страстно Мук хаосом здесь, на земле прекрасной! Но был ли б этот, в долгой темноте Прошедший, сон похож на грезы те, Какими в детстве был я счастлив? – (Ибо Небес прекрасней ждать сны не могли бы!) При летнем солнце я тонул в мечтах О Красоте и о живых лучах; Я сердце отдал, с жаром неустанным, Моей фантазии далеким странам И существам, что сотворил я сам… Что, большее, могло предстать мечтам? То было раз, – лишь раз, – но из сознанья Не выйдет этот миг! – Очарованье Иль чья-то власть гнели меня; льдяной Во тьме дышал ли ветер надо мной, В моем уме свой облик оставляя? Луна ль звала, над сном моим пылая, Холодной слишком? – звезды ль? – только тот, Миг был как ветер ночи (да пройдет!), Я счастлив был – пусть в грезах сна пустого! Я счастлив был – в мечтах! – Люблю я слово 'Мечта'! В ее стоцветной ворожбе, Как в мутной, зыбкой, призрачной борьбе С реальностью видений, той, что вещий Бред создает, – прекраснейшие вещи Любви и рая есть, что мне сродни, Но чем не дарят юношества дни! Перевод В. Брюсова (1924)
Пусть останется с тобой Поцелуй прощальный мой! От тебя я ухожу, И тебе теперь скажу: Не ошиблась ты в одном, Жизнь моя была лишь сном. Но мечта, что сном жила, Днем ли, ночью ли ушла, Как виденье ли, как свет,
