Твое казало око. Здесь мне мечтой взнестись К тебе, что – путь единый: В твою святую высь Или в твои глубины. Твой рок мне возвещен Фантазией священной, Пока не станет он Открыт для всей вселенной!' Перевод В. Брюсова (1924)
Прежняя жизнь предо мной Предстает, – что и верно, – мечтой; Уж я не грежу бессонно О жребии Наполеона, Не ищу, озираясь окрест, Судьбы в сочетании звезд. Но, мой друг, для тебя, на прощанье, Одно я сберег признанье: Были и есть существа, О ком сознаю я едва, Во сне предо мной прошли ли Тени неведомой были. Все ж навек мной утрачен покой, Днем ли, – во тьме ль ночной, На яву ль, – в бреду ль, – все равно ведь; Мне душу к скорби готовить! Стою у бурных вод, Кругом гроза растет; Хранит моя рука Горсть зернышек песка; Как мало! как спешат Меж пальцев все назад! Надежды? нет их, нет! Блистательно, как свет Зарниц, погасли вдруг… Так мне пройти, мой друг! Столь юным? – О, не верь! Я – юн, но не теперь. Все скажут, я – гордец. Кто скажет так, тот – лжец! И сердце от стыда Стучит во мне, когда Все то, чем я томим, Клеймят клеймом таким! Я – стоик? Нет! Тебе Клянусь: и в злой судьбе Восторг 'страдать' – смешон! Он – бледен, скуден – он! Не ученик Зенона Я. Нет! – Но – выше стона! Перевод В. Брюсова (1924)
