Видит Бог, века не политом,Гряды продолжали в том же роде:Каруселью, смерчем и винтом.Каждая цвела хоть лебедою,Каждая мечту произвела,Одуванчики рвались ордою,Ворохом перинного тепла.Например, посеянная дедом,Где-то у бассейна, резедаШевельнулась и кисейным бредомВозместила некие года.И в воронке ветреного мая,Шутки ради что-то прополоть,Это я прошла, глухонемая:Не душа, не память и не плоть.И как в зале отразилась слева,На прозрачном воздухе — одна.Мой двойник нездешнего посева,Милый друг пророческого сна…Что не ждет уже довоплощенья,Только теребит, не торопясь,Наше неудачное сращенье,Сквозь стихи затеянную связь.И глазами упрекнула сноваЗа вот этот пышный огород,Что цветет почти что с полуслова,Даром в стороне который год.28.5.1945
«Братец Дремушка, сестрица Аленушка…»
Бродит дремаВоле дома…
Из песни
Братец Дремушка, сестрица АленушкаСели в лесу около пенышка.Стоит копытце — полно водицы.— Аленушка, я хочу напиться.Не пей, ты станешь белым оленем,Меня забудешь утром осенним…Алеет брусника, густа черника.Судьба таинственна и двулика.— Не пей. Подожди. Есть дворец за лесомИ водометы под навесом.Там слуги в жупанах, как павлины,И кубки из золоченой глины.Крученый панич по стенам взбегает,И каждый меня с тобою узнает.Не пей, мой любимый, мой мухоморчик…Но мимо да мимо ее приговорчик.И белый олень, сухостой ломая,Бежит, не видя, не понимая.……………………………………Асфальт от жары растопился липко.Поет в ресторане нежная скрипка.— О, где ты, о, где ты, мой братец древний?Я все исходила земли, деревни.И мой каблучок на асфальте черномОставил следы — не задернешь дерном.Глаза у меня, как тогда, оленьи,Да ты-то полон скуки и лени.
