Меня не помнишь, меня не ищешь.Зачем тогда ты по свету рыщешь?Живешь ведь где-то, глядишь куда-то,И мне дороже Дремушки-брата.Я жду тебя, как дочь дровосека,В хаосе самого злого века.1966
ОДЕССКИЕ ВЗРЫВЫ (1918 года)
По небу ползла черепаха,А может быть, странная туча.Тогда мы смотрели без страха,Хоть туча была неминуча.Взрывались лиловые газы,Смертельные, над облаками,Дымком, приносящим заразы,Искали газоны и скамьи.Мы были детьми и смотрели,И слушали: окна звенели,Стекло разрезалось на трели,Сияющие на панели.Тогда в Александровском паркеНас няни готовили к смерти.Тот ветер, несильный и жаркий,Несли черепахи и черти.Мы выжили… РассосалосьНад нами страшилище чада.Мы выжили (жалость — не жалость?),Но плачут помещичьи чада.На рейде стоят пароходы,Вверху Недреманное ОкоСквозь все облака и отходыВзирает над садом и доком…И позже, на ледоколе,Уже покидая Одессу,Мы помнили даже о школеСквозь розовую завесу…15.12.1977
«Из детской молитвы вылетел ангел…»
Из детской молитвы вылетел ангел.Он бабочкой бился о зеркала…Луна подымала оранжевый факел,А звезды спускались на купола…Не те, что рубинами Кремль окружают,Те звезды мертвы (хотя — хороши)…А те, что дорогу вверху продолжаютДля космонавтов и — для души.Молитва сверкала, и синие окнаЕе отражали, как факел в ночи.Молитвы свивались в такие волокна,Что были остры, как мечи и лучи.…………………………………………А детская комната пела, и снилосьЕй царство Пиноккио или — солдат.Щелкунчик сдавался кому-то на милость,Он — полон заплат, полосат и носат.От одеяла взлетела молитва,Со сложенных рук, с преклоненных колен.На пестром ковре разгорается битва:Убитые есть и — попавшие в плен.2.11.1979
«Провинция (какая? Все равно)…»
Провинция (какая? Все равно)Давала бал помещичий? Дворянский?Летели кони в странное «давно»,Где фрески в залах и на стенах станцы.Тут на эстраде занавес взошел,И местная красавица запелаО том, что смерть спасение от зол,Что у любви не видится предела.
