На площади скромно в углу стоял.(На каменном цоколе — список битвИ строки малоизвестных молитв.)Парижская площадь: всего найдешь.Повсюду движенье — лунная дрожь.В лунную ночь всегда генералС площади звонко удирал.Цокала лошадь. По воле резцаЕй на дыбах брести без конца.Ангел с костела тянулся вслед,Но оставался — таков обет.Кариатида, хрустя плечом,Особнячок запирала ключом,Гладила ноги, коснувшись земли,Как у прислуги, они затекли.Думала долго (каменный стон)И залезала опять на балкон.Мраморный бог, раздувая фонтан,Им сочинял фельетончик-роман.Дескать: сегодня в ночи светло,И генерал поскакал в Ватерлоо.Это был малый генерал(Не изменял и не удирал).Что ему там — Наполеон.Павших солдат не забудет он.Он панораму проверить пошел,Что для туристов кто-то возвел,Где расположены на холстеТрупы и пушки (конечно, не все).Он пробормочет и верность своюВспомнит, и всех, кто остался в бою,(А не в строю.) Пересмотрит Гюго,Что модернист-футурист для него.Слушают каменные жильцыПлощади светлой, во все концы.И вспоминают время войны,Этой последней, земные сны.Как на четыре года, на пятьСтал генерал генералом опять.Враги веревкой скрутили его(И не нашелся новый Гюго).Генерал томился где-то в пленуИ вспоминал Ватерлоо и луну.Бронзу расплавить враги не смогли,В освобожденье он встал из земли.Лошадь взвилась и, оскалясь не зло,Радостно двинулась в Ватерлоо.И где победа, а где обвал,Просто не знает генерал.
