— Не знаю. Это не моя забота. Хотя рано или поздно я это выясню.
— Интересно.
— Очень интересно. Вот, посмотри… — Луи достал из кармана сложенный вчетверо лист. Развернув, положил перед Рудольфом. Просмотрев листок, тот сказал:
— Копия радиограммы?
— Да. Стоила мне больших бабок. Сегодня утром я узнал, что за сутки до нападения эта радиограмма ушла с «Хаджибея» в Москву. Кто-то из правительства, узнав о радиограмме, тут же позвонил командующему силами специального реагирования. Тот без звука дал указание выслать в Красное море бригаду штурмовых катеров и звено «МиГов». Которые и расколошматили все в пух и прах.
— Черт… — Свернув листок, Рудольф протянул его Луи, но тот сказал:
— Возьми, пригодится. Покажешь старику.
— Понял, — Рудольф спрятал листок в карман.
— К твоему сведению, я потратил сегодня весь день, чтобы выяснить, кто был этим членом правительства.
— Выяснил?
— Как я мог не выяснить? — Луи стряхнул пепел. — Конечно, выяснил. Им был вице-премьер Петраков.
Рудольф посмотрел на Луи в упор. Сказал:
— Точно?
— Точно на сто процентов. Нужно что-то объяснять после этого?
— Ничего не нужно объяснять. — Отрезав кусок шашлыка, Рудольф неторопливо прожевал его. — Хочешь, чтобы я рассказал обо всем старику?
— Расскажи.
— Сослаться на тебя?
— Расскажи, как было. Что я попросил тебя о встрече, что мы встретились здесь, в «Метрополе», и здесь же, в «Метрополе», я тебе все рассказал. Просто я не хочу сейчас сам к нему лезть. Понимаешь?
— Понимаю. Как я понял, ты хочешь, чтобы я сделал это срочно?
— Наоборот. Не нужно мчаться и шептать на ухо. Расскажешь, когда будет удобный момент. Вообще, давай сначала поедим. Ты ведь все равно потом поедешь туда? И будешь там?
— Конечно.
— Ну вот. Выберешь момент — расскажешь.
В девять утра, когда буксиры выводили крейсер на внешний рейд Джибути, к Кулигину, стоящему в одиночестве у лееров, подошел Лапик. Оглянувшись и убедившись, что поблизости никого нет, спросил:
— Володя, как «хвост»?
— «Хвост»?
— Да, «хвост» за Седовым?
Помолчав, Кулигин процедил бесстрастно:
— Володя, «хвост» за Седовым никак. Его вели два моих. Выйдя из порта, он походил по ларькам, купил себе куртку, потом сел в такси и запулился в бардак.
— В бардак?
— Да, в публичный дом. Ребята ухитрились даже пару раз его щелкнуть. Хочешь посмотреть фото?
— Конечно.
— Вот, — Кулигин незаметно передал Лапику несколько фотографий. На цветных отпечатках был изображен Седов выходящий из такси у публичного дома и входящий в дом Просмотрев фотографии, Лапик сказал:
— Я их возьму?
— Бери, мне они ни к чему. Спрятав фотографии, Лапик спросил:
— Хорошо, он был в публичном доме, а дальше?
— Дальше вернулся на корабль. Ребята подежурили там сначала часа два с лишним. Потом зашли в бордель и спросили бандершу, скоро ли выйдет их друг, который, как они знают, два часа назад зашел сюда. Бандерша сказала, что справок о клиентах она не дает. Но потом они все же вытянули из нее, что в доме сейчас находится один молодой человек, иностранец, занятый с девушкой. По описанию это был Седов. Они подождали еще час, потом не поленились снова зайти в бордель. Бандерша подтвердила, что клиент от девушки еще не выходил. Они вернулись на корабль. А еще через сорок минут на борт поднялся Седов. Есть еще вопросы?
— Если он действительно был в этом публичном доме — нет.
— А где он еще мог быть, если ребята висели там три часа?
— Черт его знает.
— Володя, расклад простой: он поднялся на борт вслед за моими ребятами. Потратить эти сорок минут
