корабля Леонида Петракова. Немаловажно также, что он лично знаком с отцом Петракова, членом правительства.
— Встреча с этим Лапиком состоится?
— Да. Русские сообщили, что встреча состоится, и уточнили условия. Насколько я понял, Лапик хочет передать нам какие-то новые сведения. От вас я сразу еду в аэропорт, чтобы вылететь в Джибути.
— Надеюсь, сообщишь, как пройдет встреча?
— Конечно.
Талаяти сидел молча. Рустамбек осторожно кашлянул:
— Простите, хозяин… Будут еще указания?
— Нет. С катерами — это наша большая победа, Рустамбек.
— Безусловно.
— Я учту, что организовал все это ты.
— Спасибо, хозяин.
— Еще раз тщательно проверь техническую сторону получения товара.
— Хозяин, я как раз занимаюсь этим: Но удвою усилия.
— Все, поезжай. Желаю удачи.
— Спасибо, хозяин.
Последней фразы Талаяти уже не слышал — повернувшись к аквариуму, он снова углубился в созерцание рыб.
Буксиры медленно вводили «Хаджибей» в грузовую гавань Джибути. Город, расположенный поодаль, на уступах скал, пестрел причудливой смесью минаретов, церквей, традиционных мусульманских домиков и европейских зданий. Сам же рейд напоминал лоскутное одеяло, здесь стояло бесчисленное множество яхт, катеров, фелюг с парусами всех цветов радуги. Над темной гаванской водой низко, будто нехотя, летали жирные ленивые чайки.
Все свободные от вахты члены команды стояли сейчас у лееров, обращенных к берегу. Разговоры вертелись только вокруг одного: предстоящего выхода на берег. По объявленному внутрикорабельным радио приказу командира корабля выход в море, после заправки дизельным топливом и приема на борт запасов продуктов и воды, был назначен на девять утра следующего дня. Это означало, что увольнительную, пусть и на короткое время, получат все. И значит, все смогут походить по твердой земле, развлечься, сделать покупки, поглазеть на незнакомый город. И самое главное, получить ту необходимую каждому здоровому мужчине порцию житейских утех, о которых мечтает любой моряк, прибывая в порт.
Довгань, Алла и Седов стояли здесь же, вместе со всеми. Покосившись в сторону Седова, Довгань сказал:
— Юра, у меня так и чешутся руки воспользоваться стоянкой и опробовать яхту.
— Да? — Седов постарался придать голосу нужную интонацию.
— Да. Но все же мы решили пойти в город.
— Смотрите.
— Пойдем в город. Только надо решить, кто первым сойдет на берег. Ведь кто-то должен остаться на яхте. Когда бы ты хотел?
— Если честно, я бы сошел сейчас.
— Алена, нас ведь это устраивает?
— Почему нет? Обожаю гулять вечером по незнакомому городу.
— Все, Юра, договорились. Сколько тебе нужно? До шести вечера хватит?
— За глаза и за уши. Я вернусь даже раньше.
— Решено, — Глеб посмотрел на часы. — Сейчас начало первого. Пока выйдешь, будет час. Значит, вернешься в шесть. И сменишь нас.
— Договорились.
— Да, Юра… — Повернувшись к нему, Глеб чуть загородил его от Аллы. — Что у тебя с бабками?
— С бабками? Да ничего.
— В смысле, ничего нет. — Достав бумажник, Глеб отсчитал весомую пачку купюр. Скатав в рулончик, протянул: — Держи. Здесь две тысячи баксов, на мелкие расходы. Хватит?
— Конечно, — Седов спрятал рулончик в карман. — Спасибо.
— Не за что. Это так, мелочь, чтобы ты мог в Джибути расслабиться. Кабак, телки, остальное. Трать все, это просто премиальные, в окончательный расчет они не войдут. А окончательный расчет будет в Лимасоле. Крупный расчет, обещаю тебе. — Улыбнувшись, Глеб хлопнул его по плечу. Снова повернулся к порту.
Стоя перед зеркалом в своей каюте, Кулигин еще раз осмотрел себя. Усмехнулся. В пестрой ковбойке навыпуск, белых брюках и зеленых ботинках из крокодильей кожи фирмы «Саламандра» он себе нравился. Хотел было выйти из каюты, но в дверь постучали. Открыл — в коридоре стоял Лапик.
— Ты что?
