Алла и Седов, с пододетыми под куртки пуленепробиваемыми жилетами, с «узи» в руках стояли у закрытой двери ангара, пытаясь разглядеть в узкую щель то, что происходит на палубе. Оттуда слышались короткие очереди, выкрики, изредка сверху палубу освещал мощный прожектор.

— Ну что? — спросила Алла.

— Они высадили десант. Вот что, Алла, отойди чуть назад, к яхте.

— Почему?

Встретившись с ней взглядом, подумал: кажется, все это мне мерещится. Алла сейчас смотрит на него так, как может смотреть только любящая женщина. Или он принял за любовь обыкновенный испуг? Нет, ошибиться в том, как должна смотреть на мужчину любящая женщина, он не может. Но он знает точно, ждать от Аллы каких-то чувств к нему, а уж любви тем более — просто смешно.

— Алла, пожалуйста, не задавай сейчас вопросов. Просто отойди назад. А я выйду из ангара. Не волнуйся, вход в ангар будет прикрыт.

— Я не волнуюсь.

— Так отойди.

— Хорошо. — Она отошла.

Откинув засов, выскользнул на палубу. Услышав очередь из «Калашникова», раздавшуюся совсем рядом, перекатился кубарем по палубе в ту сторону. Очередь, как он понял, раздалась точно за углом ангара, у трапа, ведущего на нижний уровень. Осторожно подполз к углу, выглянул — и застыл. У самого его носа темнели чуть раздвинутые для удобства подошвы ботинок морского десантника. Единственное, что он не смог понять, кому принадлежат эти ботинки, своему или чужому. Чуть продвинулся вперед — и в тот же момент ноги, обутые в эти ботинки, сделав резкое движение, обхватили его шею. Напрягшись, попытался высвободиться. Увидел склонившееся над ним лицо Димы. Захват ослаб, Дима прошептал:

— Юра, черт, ты откуда взялся?

— Пришел помочь.

— Тут не нужно помогать. По-моему, мы всех завалили.

Отдельные пулеметные очереди, раздававшиеся со всех сторон, подтверждали это. Судя по звуку, стрельбу вели спецназовцы, засевшие в пулеметных гнездах в главной надстройке.

— Дима… — крикнул Седов.

— Ты что-то сказал? — ответил Дима сквозь шум.

— Я слышал очередь из «Калашникова».

— Это я стрелял. Мы…

Договорить Дима не успел, человек, прыгнувший с крыши, попытался ударить его ребром ладони по горлу. Дима каким-то чудом успел увернуться. Остального Седов не видел, его самого сбил прыгнувший сверху второй человек. Падая, нападавший ударил его ножом, но лезвие, скользнув по кевлару, лишь оцарапало бедро. Увидев черную маску, Седов ударил по ней локтем — и человек, захрипев, упал. Повернулся к Диме — тот, подмяв своего, содрал с него маску. Отбросил — маска вся пропиталась кровью. Судя по закинутому вверх подбородку, человек был мертв.

Отодвинув тело, Дима кивнул:

— Черт, я его пришил… А твой?

— Сейчас… — Седов снял маску, пощупал пульс — пульса не было. — Мой тоже готов.

— Смотри! — крикнул Дима. — Стреляй по ним!

Увидев несколько теней, метнувшихся к леерам, Седов нажал гашетку. «Узи» выпустил длинную очередь, но было поздно — тени, перепрыгнув через леера, исчезли за бортом.

— Уходят, гады… — прошипел Дима.

— Уже ушли, — раздалось над ними. Подняв голову, Седов увидел Кулигина. Вдруг понял: автоматные и пулеметные очереди стихли.

— Ушли, товарищ майор? — спросил Дима, поднимаясь вместе с Седовым.

— Да. Катера отстали, подбирают своих. Последние прыгнули за борт, видели?

— Видели. Наши все целы?

— Четверо легко раненных. Убитых нет, если не считать Серегу.