вышвырнул вас, прежде чем вы начали строить дома. А теперь наши люди жаждут драки. Им нужен Харпер и Запата.

— Но что я могу сделать? — спросил Пэгонс. — У нас семьи, и нам тоже приходится думать о Запате. Ведь только Харпер удерживает его и остальных головорезов от насилий и грабежей в городе.

Рок подошел к двери.

— Вы только не вмешивайтесь. Мы сами разберемся с Запатой и с остальными, но не хотим, чтобы пострадали поселенцы. Потом вы можете остаться здесь. Раз уж мы вас пустили, то выгонять не будем.

Он вышел и тихо прикрыл за собой дверь. Дождь не утихал, и кругом было полно воды. Рок взглянул на дом Крокеттов. В окне горел свет, значит, они еще не спали. Он понимал, что рискует, задерживаясь здесь, но очень хотелось увидеть Шэрон, обнять ее. Рок никогда не прикасался к ней, но все же ему казалось, что нравится ей.

Подняв воротник куртки и надвинув поглубже шляпу, он направился к дому Крокеттов, стараясь держаться под деревьями, чтобы меньше промокнуть. Прежде чем подойти к дому, Рок внимательно осмотрел его. Ничего подозрительного не было, но из трубы вдруг вырвался сноп искр, словно кто-то подбросил в печь несколько щепок. Он двинулся было к дому, когда из трубы снова вырвался сноп искр. Сигнал? Рок остановился. Но кто может знать, что он здесь? И третий раз искры! Три дыма, три выстрела — это всегда какой-то сигнал. Но кому? Чепуха какая-то. Он шагнул вперед, когда снова три снопа искр вырвались один за другим. Кто-то переворачивал горящие дрова в печи. Впрочем, неважно, случайно это или нет. Он будет настороже. Не скрываясь, он взошел на веранду и медленно прошелся по ней к двери. Здесь он остановился, вынул револьвер, тихо присел за косяком и левой рукой открыл дверь. В ту же секунду прогремел выстрел. Рок, пригибаясь, ринулся в дом. Запата снова выстрелил. Пуля обожгла ногу Бэннона, но тут же его тяжелый армейский «кольт» дважды прогрохотал туда, где он успел заметить вспышку выстрела. Запата упал на колени, пытаясь поднять ослабевшей рукой револьвер. На рубашке у него расплывалось пятно крови. Рок снова выстрелил, и ганфайтер ничком повалился на пол, потом медленно перевернулся и замер. В наступившей тишине где-то невдалеке хлопнула дверь и послышались встревоженные крики.

— Шэрон! — позвал Рок и тут же увидел ее побелевшее лицо и испуганные глаза. — Я должен спешить. Поговори с Пэгонсом!

Он выскочил за дверь и исчез в темноте. Шэрон бросилась к окну. Кто-то несколько раз выстрелил из винтовки, но в пелене дождя не было видно даже вспышки выстрелов.

— Не волнуйся, они не догонят его в такую погоду, — успокаивал ее Том Крокетт. — И знаешь, я рад этому. И рад, что он прикончил этого мерзавца.

На веранде загрохотали сапоги, и в дом ворвались Харпер, а с ним еще несколько человек.

— Что здесь происходит, черт возьми! — рявкнул Харпер. — Зачем он приходил сюда?

— Откуда мне знать? — холодно ответил Крокетт. — Он мне не успел сказать. Запата поджидал его здесь весь вечер, но когда Бэннон пришел, Запата промахнулся и это был его последний промах в жизни. Заберите его отсюда.

Харпер молча посмотрел на Запату, лежавшего на полу, и кивнул своим людям, чтобы вынесли его. Потом повернулся к Крокетту.

— Похоже, вас не очень огорчает, что один из наших убит.

— Сказать по правде, совсем не огорчает, — спокойно ответил Крокетт. — Он был убийца и получил по заслугам. Я даже рад этому.

— И я! — Шэрон вскинула голову. — Я рада, что Бэннон убил его и ушел от вас. Харпер покраснел от гнева.

— Шэрон, я был терпелив с вами, но и моему терпению есть предел.

— А кого интересует ваше терпение? — холодно спросила она. — Ваши лживые слова уже никого не обманут. Нам нужны наши быки. С нас хватит. Завтра мы уйдем отсюда, даже если придется идти пешком.

— Посмотрим, — зловеще пообещал Харпер и вышел, хлопнув дверью.

Шэрон повернулась к отцу. Он обнял ее.

— Что ж, Шэрон. Твоя мать однажды помогала мне отбиваться от индейцев, думаю, ты тоже сможешь помочь, если придется отстреливаться от этих головорезов.

— Конечно, смогу. Разве ты сомневаешься? — улыбнулась она.

— Нет, — он улыбнулся в ответ. Казалось, смерть Запаты и угрозы Харпера сделали его сильнее, он словно помолодел. — И никогда не сомневался. А сейчас ложись спать, а я пока почищу винтовку и револьверы.

Только добравшись до коня и вскочив в седло, Рок почувствовал уверенность, что его не догонят. И тем не менее, он спешил вернуться назад на ранчо Бишопа. Мысль о том, что там, кроме Харди, осталось только три человека после того, как Рэд со всеми ребятами уехал к хижине, не давала ему покоя. Рок был далек от того, чтобы недооценивать врага. Харпер был, бесспорно, умен, если так здорово спланировал и привел в действие свои замыслы. Он бы не начал действовать без предварительной разведки сил противника и теперь наверняка знает, сколько человек во главе с Рэдом находится в хижине. Значит, остается единственное решение — напасть на ранчо и убить Бишопа, что, в общем, как наверное считает Харпер, равносильно победе. Если не терять ни минуты, то у него есть шанс успеть на ранчо раньше

Харпера, но это значит, что он не сможет взять Рэда и его ребят. Это, по крайней мере, час задержки. Раздумывать было некогда и Рок направил коня в сторону ранчо. Главное — опередить Харпера…

Он добрался на ранчо под утро, совершенно вымотанный и мокрый до нитки. У ворот его встретил один из оставшихся ковбоев, Спрингер.

— Привет, Рок! — весело крикнул он, но увидев кровь на ноге Бэннона, встревожился. — Что случилось? Ты ранен?

— Пустяки, — Рок слез с седла и, передав поводья Спрингеру, прихрамывая пошел к дому.

Он сильно устал и, едва добравшись до кровати, повалился на нее, даже не сняв мокрую одежду.

— Кто там, Спрингер? — раздался рокочущий бас Харди.

— Это Рок, босс. По-моему, он ранен.

Бишоп зашел в комнату Бэннона, но тот уже крепко спал. Убедившись, что рана действительно оказалась царапиной, Харди вышел на веранду и, щурясь от первых лучей солнца, вспыхнувших в мириадах капель на мокрых листьях, сел в кресло. Закурив трубку, он смотрел на дорогу, змеей извивающуюся среди скал, поросших густым лесом. Несмотря на возраст, у него было отличное зрение, даже индейцы не раз удивлялись его зорким глазам, поэтому он сразу заметил вдалеке одинокого всадника, скачущего по дороге к ранчо. Харди всмотрелся и чуть не выронил трубку от изумления — это была женщина, белая женщина. Харди не видел их уже лет десять.

Застегнув на груди рубашку, он зашел в дом, одел на всякий случай револьверный ремень, а когда вернулся на веранду, девушка уже въезжала на ранчо. Спрингер и Тернер, совершенно обалдев, молча смотрели на нее.

Харди не удержался от одобрительной улыбки, едва взглянув на девушку. Роскошные рыжие волосы — первое, что бросалось в глаза. Одета она была просто — в мужские штаны и рубашку. А как в седле сидит! Собственно, Бишоп сразу понял, кто это. Что ж, мальчик сделал хороший выбор. Настоящая женщина!

Шэрон, в свою очередь, тоже с удивлением рассматривала гигантскую фигуру Бишопа. Она знала, что он крупный мужчина, но представляла себе этакого длинного худого старика со сварливым лицом. А перед ней стоял великан под два метра, широкоплечий, грузный, седовласый. Подняв руку, он приветливо помахал ей.

— Заходи, дочка! — голос его был под стать фигуре. — Ты, наверное, Шэрон Крокетт? Я слышал о тебе.

Она соскочила с лошади, но зайти на веранду не решалась.

— В чем дело? — Харди огляделся по сторонам. — Ты испугалась старика? Заходи в дом.

— Нет, не испугалась. Просто мы пришли на вашу землю, а теперь…

— Не беспокойся, я все знаю. Садись сюда. Ты первая белая женщина, которая видит этот дом. Рок