Когда они наконец отыскали ручеек с чистой водой и поднесли полные ее пригоршни к своим пересохшим губам, Тиалис на плече Уилла приподнялся и сказал:
– Уилл… я слышу, скачут лошади… у лорда Азриэла нет кавалерии. Значит, это враг. Переберитесь на тот берег и спрячьтесь… видишь, там кусты…
– Пойдем, – позвал Уилл, обернувшись к Лире. Они перешли вброд ледяной поток и как раз вовремя успели выкарабкаться из расселины: раздался конский топот, и появившиеся над обрывом всадники направили лошадей к воде, чтобы напоить их. Это не было похоже на кавалерийский отряд: верховые, покрытые такой же густой короткой шерстью, как и сами лошади, обходились без одежды и сбруи. Однако они были вооружены – трезубцами, сетями и ятаганами.
Уилл и Лира не стали задерживаться, чтобы разглядеть их: они пригнулись пониже и побежали по неровной земле, думая только о том, как бы уйти незамеченными.
Но им приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не оступиться и не вывихнуть лодыжку; а наверху гремел гром, так что они не слышали свиста и клекота скальных мар, пока не увидели их перед собой.
Летучие твари окружили какой-то блестящий предмет; он был немного выше их и лежал на боку в грязи. Кажется, это было что-то вроде большой клетки с хрустальными стенками. Визжа и вопя, они колотили по ней лапами и камнями.
И, не успев сориентироваться и повернуть в другую сторону, Уилл и Лира выскочили прямо в середину этой отвратительной стаи.
Глава тридцать первая
Конец властителя
Власть изошла – теперь не будет ни Волка, ни Льва.
Миссис Колтер прошептала тени рядом с собой:
– Смотрите, как он прячется, Метатрон! Крадется в темноте, словно крыса…
Они стояли на высоком уступе над огромной пещерой, наблюдая, как далеко внизу осторожно спускается по склону лорд Азриэл со снежным барсом.
– Я мог бы сразить его сейчас, – шепнула тень.
– Да, конечно, – тихо отозвалась она, придвигаясь поближе, – но я хочу видеть его лицо, милый Метатрон; я хочу, чтобы он
Поток Пыли, медленно и безостановочно льющийся в провал, слабо светился, точно гигантская колонна. Но у миссис Колтер не было времени его разглядывать: она должна была любой ценой удержать рядом с собой тень, дрожащую от нетерпения.
Они тихо двинулись вниз, следом за лордом Азриэлом. И чем дальше они спускались, тем сильнее наваливалась на женщину огромная усталость.
– Что? Что такое? – подозрительно прошептала тень, ощутив перемену в ее настроении.
– Я думала, – сказала она сладким голосом, в котором таился яд, – как это приятно, что мой ребенок никогда не вырастет, а значит, не полюбит и не будет любим. Я думала, что люблю дочь, когда она была маленькой; но теперь…
– Ты жалела, – откликнулась тень. – В глубине души ты
– Ах, Метатрон, как давно ты был человеком! Неужто ты не понял, о чем я жалела на самом деле? Не о ее будущем, а о своем прошлом. Как горько мне думать, что я не знала тебя в девичестве; с какой страстью я покорилась бы тебе…
Она подалась к тени, словно не сумев сдержать невольный порыв, и та жадно, как в забытьи, вдохнула аромат ее тела.
Они осторожно пробирались среди каменных обломков к подножию склона. Здесь, вблизи столба Пыли, все было окутано золотой дымкой. Миссис Колтер то и дело протягивала руку туда, где находилась бы рука ее спутника, будь он человеком, а потом, точно опомнившись, зашептала:
– Не торопись, Метатрон… постой тут… Азриэл подозрителен… дай я сначала с ним поговорю. Усыплю его бдительность, а затем позову тебя. Но ты оставайся маленькой тенью, чтобы он тебя не заметил: иначе он просто выпустит деймона Лиры, и нам придется его ловить…
Регент совершенствовал и оттачивал свой интеллект на протяжении тысячелетий; его знания распространялись на миллионы миров. Однако в эту минуту его ослепляло двойное желание: покончить с Лирой и сделаться обладателем ее матери. Он кивнул и остался на месте, а женщина с обезьяной бесшумно, крадучись, пошли дальше.
Лорд Азриэл ждал их за огромным гранитным валуном, вне поля зрения Регента. Снежный барс услышал их приближение, и, когда миссис Колтер показалась из-за камня, лорд Азриэл выпрямился. Все вокруг – каждая поверхность, каждый кубический сантиметр воздуха – было насыщено Пылью, и в ее мягком сиянии выделялась любая, самая мелкая деталь; и именно благодаря свету Пыли лорд Азриэл заметил, что лицо миссис Колтер мокро от слез, а губы крепко сжаты, чтобы не дать рыданиям прорваться наружу.
Он заключил ее в объятия, а золотая обезьяна обняла снежного барса за шею и уткнулась своей черной мордой в его мех.
– Лира в безопасности? Нашла своего деймона? – прошептала женщина.
– Дух отца мальчика защищает обоих.
– Пыль прекрасна… я и не знала…
– Что ты сказала ему?
– Я лгала и лгала, Азриэл… Не будем тянуть, иначе я не вынесу… Мы ведь погибнем, правда? От нас не останется даже духов?
– Если мы упадем в бездну – нет. Мы пришли сюда, чтобы Лира смогла найти своего деймона, а потом вырасти и стать взрослой. Если нам удастся погубить Метатрона, Мариса, она будет жить, и пусть мы отправимся с ним – это уже неважно.
– Но Лира наверняка спасется?
– Да, да, – мягко ответил он.
И поцеловал ее. В его объятиях она почувствовала себя такой же покорной и легкой, как тринадцать лет назад, когда была зачата Лира.
Она тихо плакала. Потом, собравшись с силами, зашептала снова:
– Я сказала ему, что предам тебя, и Лиру тоже, и он поверил мне, потому что я испорчена до мозга костей; он смотрел прямо мне в душу, и я боялась, что он увидит правду. Но он ничего не понял… я лгала каждым нервом и каждой клеточкой, всеми своими прошлыми делами… Я хотела, чтобы он не нашел во мне ни капли добра, и у меня это получилось. Во мне и впрямь нет ничего хорошего – но я люблю Лиру. Откуда взялась эта любовь? Не знаю; она подкралась ко мне, как тать в ночи, и теперь я люблю нашу дочь так, что у меня разрывается сердце. Стоя перед Метатроном, я уповала только на одно: что в тени моих чудовищных преступлений эта любовь покажется крохотной, как горчичное зернышко, и жалела, что не натворила еще больше злых дел: ведь тогда разглядеть ее было бы еще труднее… Но горчичное зернышко пустило корни, и выросший из него маленький зеленый побег расколол мое сердце надвое; я так боялась, что он увидит…
Ей пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Он гладил ее волосы, усыпанные блестками золотой Пыли, и ждал.
– Он может в любой миг потерять терпение, – шепнула она. – Я посоветовала ему держаться незаметно. Но он, в конце концов, всего лишь ангел, хоть и был когда-то человеком. Можно схватиться с ним и подтолкнуть его к краю пропасти, и мы упадем туда все вместе…
Он поцеловал ее и ответил:
– Да. Тогда Лира будет вне опасности, и царство окажется бессильным против нее. А теперь зови его, Мариса, любовь моя.
Она испустила долгий судорожный вздох. Потом разгладила юбку на бедрах и убрала волосы за уши.
– Метатрон, – мягко позвала она. – Пора.
