1. Я устремлял глаза в густые чащиЗеленых листьев, как иной ловец,Из-за пичужек жизнь свою губящий,4. Но тот, кто был мне больше, чем отец,Промолвил: "Сын, пора идти; нам надоПолезней тратить время под конец".7. Мой взгляд — и шаг ничуть не позже взгляда —Вслед мудрецам я обратил тотчас,И мне в пути их речь была отрада.10. Вдруг плач и пенье донеслись до нас, —"Labia mea, Domine" *23-11 , — рождаяИ наслажденье, и печаль зараз.13. "Отец, что это?" — молвил я, внимая.И он: "Быть может, тени там идут,Земного долга узел разрешая".16. Как странники задумчиво бредутИ, на пути настигнув проходящих,Оглянут незнакомцев и не ждут,19. Так, обгоняя нас, не столь спешащих,Оглядывала нас со стороныТолпа теней, смиренных и молчащих.22. Глаза их были впалы и темны,Бескровны лица, и так скудно тело,Что кости были с кожей сращены.25. Не думаю, чтоб ссохся так всецелоСам Эрисихтон, даже досягнув,Голодный, до страшнейшего предела. *23-2528. "Вот те *23-28 , — подумал я, на них взглянув, —Которые в Ерусалиме жилиВ дни Мариам, вонзившей в сына клюв".31. Как перстни без камней, глазницы были;Кто ищет "omo" *23-32 на лице людском,Здесь букву М прочел бы без усилий.34. Кто, если он с причиной незнаком,Поверил бы, что тени чахнут тоже,Прельщаемые влагой и плодом?37. Я удивлялся, как, ни с чем не схоже,Их страждущая плоть изморена,Их худобе и шелудивой коже;40. И вот из глуби черепа однаВ меня впилась глазами и вскричала:"Откуда эта милость мне дана?"43. Ее лица я не узнал сначала,Но в голосе я сразу угадалТо, что в обличье навсегда пропало.46. От этой искры ярко засиялЗнакомый образ, встав из тьмы бесследной,И я черты Форезе *23-48 увидал.49. "О, не гнушайся этой кожей бледной, —
