казалась зловещей. Может быть, в ней что-то затаилось?

Она застыла на месте, стараясь подбодрить себя. Но ей чудилось, что нечто продолжает следить за ней во мраке. Когда ее глаза привыкли к отсутствию света, она различила что-то большое рядом с собой. Это было еле заметное мерцание механизмов, сделанных из блестящего металла, и они возвышались над ней. Тусклые блики на металлической поверхности. Они даже не обрисовывали предметы, потому что их формы были неотчетливые, неясные и окутанные мраком, глубоким, неравномерным и пропитанным тишиной, словно это были не предметы, а духи. Вдруг в ее наушниках раздался неприятный голос:

— Джулия? Ты его видишь? — это был Стен, говоривший с центрального контрольного пункта. Он находился недалеко, но ей захотелось, чтобы он был в соседней галактике.

— Еще нет, — ответила она, — но знаю, что он где-то здесь.

— Осторожней, ладно? — попросил Стен. — Я думаю, надо остановить Норберта. Я не очень уверен в его системе контроля.

Он нашел чертовски удобное время, чтобы сообщить ей об этом. Она решила проигнорировать его просьбу. Маковский казался возбужденным. Может, он промочил ноги. А может, у него просто опять расшалились нервы.

Джулия заметила неяркую вспышку. Перед ней горели огоньки, и именно там, в молчаливой темноте, притаилась опасность. Часть ее страхов — плод фантазии, но она полагала, что не все.

Нет, не разыгравшееся воображение подсказало — что-то поджидает ее во мраке. Она знала, что робот там. Но где именно? Джулия собрала свои чувства в кулак, пытаясь решить эту задачу. Но безрезультатно, хотя девушка была уверена, что он там. Ей подсказывало это ее шестое чувство, необходимое всем удачливым ворам. А Джулия считала себя очень удачливой.

Она вспомнила о тренировках с Шен Ху, старым китайцем, который преступления превращал в искусство. Она впервые встретила его в Шанхае, на невольничьем рынке. Джулия была самой маленькой среди выставленных на продажу детей. Она помнила, как оглядывала людей, спешащих принять участие в аукционе, пытаясь поймать прощальный взгляд матери. Но мать уже ушла, так как не желала видеть, как продают ее единственную дочь. Начались торги. Потом один старик предложил за нее самую большую цену и расплатился золотом. Это и был Шен Ху.

Он привел девочку к себе в дом и обращался с ней так, будто она была его плотью и кровью. Старик сумел развить в ребенке латентные способности, и она научилась ощущать чье-либо присутствие, никого не видя и не слыша. Это умение и помогло ей сейчас.

Да, это нечто не было плодом ее фантазии. Оно находилось где-то рядом, где-то… там!

Она вздрогнула, когда большая светящаяся штуковина вышла из тени, отбрасываемой гигантской машиной, покрытой толстым слоем пыли. Джулии это нечто показалось удивительным, ее заворожили передвигающиеся и растущие тени и то, как неожиданно они слились в одну, и эта тень метнулась к ней, жутко шипя.

— Джулия! Осторожно! — раздался голос в наушниках. Стен заметил странное движение. Но опоздал. Чем сейчас его предупреждение могло помочь ей? Он этого никогда не поймет. Впрочем, ничего другого она и не ожидала, да и вообще привыкла заботиться о себе сама. И Джулия готова была действовать, когда робот бросился на нее.

Ее длинные, обтянутые черным пластиком ноги резко оттолкнулись, и она приземлилась в центральном проходе грузового отсека «Доломита». Существо, в три раза более высокое, чем она, окрашенное в черный цвет, с челюстями, усаженными острыми зубами, пошло на нее.

Чувствуя, что попала в западню, девушка увернулась и прыгнула в сторону от центральной разграничительной линии. На этой узкой полоске гравитация была почти на четверть меньше, чем на Земле. Когда она мчалась по гравитационной дорожке, ей казалось, что она летит, увертываясь от закрепленных предметов, перепрыгивая через небольшие препятствия, и кровь звенела у нее в ушах.

Существо бежало за ней, и луч света из отверстия в потолке на какое-то мгновение вырвал его из мрака. Оно походило на высокого чужого с характерным для них скошенным к спине черепом. Лапы со сдвоенными пальцами тянулись к ней. Казалось, это чудовище из преисподней.

Помещение, по которому они бежали, расширилось, и преследователю оставалась сделать всего несколько шагов, чтобы догнать ее.

Стен, наблюдавший за ними по монитору в комнате контроля, встревоженно вскрикнул, когда чудовище оказалось рядом с девушкой. Он спрашивал себя: какого черта он согласился на ее предложение устроить это испытание. Ведь это неоправданный риск. А теперь, если что-то пойдет не так, может провалиться вся операция.

И, кроме того, если Джулия пострадает… Нет, он не мог позволить себе думать об этом.

Джулия и чужой носились между огромных упаковок, пластиковых кубов высотой до десяти футов. Во время короткой вспышки света Джулия запомнила, где что находится, и в ее сознании запечатлелся зигзагообразный путь, который она должна была проделать, чтобы добраться до следующей переборки. Там ворота, которые служили проходом в другую часть корабля.

Она побежала что есть мочи, считая шаги. Пересекая в темноте забитое ящиками помещение, очень быстро и очень тихо, как и подобает вору, Джулия чувствовала присутствие чужого, снова и снова пытаясь определить, где он находится. Норберт очень хорош и передвигается очень тихо, это она была вынуждена признать. Он научился не только бесшумно бегать, но и глушить гул аппаратуры внутри себя. Джулия подбежала к платформе, блокирующей дополнительный выход из корабля. Это была плита, изготовленная из предварительно напряженной антимагнитной стали примерно двадцати футов в ширину, двухсот в длину и толщиной до пяти футов. Джулия вскарабкалась на нее. Плиту пронизывали нерегулярно расположенные отверстия от двух до пяти футов в диаметре, предназначавшиеся для крепления каких-то деталей. Бегать по плите значило рисковать либо сломанной ногой, либо вообще провалом в вентиляционную шахту.

И ей пришлось замедлить бег. Она по-прежнему оставалась в темноте, и ей пришлось полагаться на память. Норберт по пятам преследовал ее. Она заметила, что и робот хорошо помнит расположение отверстий, поскольку передвигался он резво и уверенно. Она заставила себя бежать быстрее, хотя от этого ее шансы свалиться увеличивались.

Она добралась до дальнего конца и спрыгнула, зная, что Норберт совсем рядом. Но девушка рассчитывала победить его на следующем этапе.

Здесь были сложены запасные трубы для реактора. Их было восемнадцать, а длина каждой составляла сто восемьдесят футов. Джулия на ощупь нашла трубу, в которую она могла бы пролезть, а огромный Норберт не мог. У нее появилась возможность слегка перевести дух. Удача как раз и подразумевает использование таких моментов, как этот.

Все произошло именно так, как она и предполагала. Норберт остановился и заглянул в трубу, потом походил вокруг, вернулся и умудрился каким-то чудом сложить плечи и полез в отверстие. Девушка слышала, как металл скрежещет о металл, когда он продвигался по трубе.

Джулия поняла, что он не только влез в трубу, но и догоняет ее, уменьшившись до половины своего размера и устремившись вперед, как гигантское зловредное насекомое. Неожиданно Джулия почувствовала приступ клаустрофобии, представляя, как когтистая лапа тянется к ее ноге.

Из последних сил она заставила себя соблюдать спокойствие. «Паника не прибавит скорости», — вспомнила она слова Шен Ху, который с первого урока твердил ей, что нельзя поддаваться панике перед лицом надвигающейся опасности, надо заставить себя остановиться, когда страх гонит вперед. Этот урок пригодился ей сейчас. Неожиданно она увидела свет в конце трубы, выбралась из нее и помчалась дальше, выиграв у робота ценные секунды.

Девушка инстинктивно увернулась от лапы Норберта. Задумавшись на мгновение, она бросилась в ненадежную подвесную люльку, в которой лежали части каких-то механизмов. Джулия перелезла через металлический предмет неизвестного назначения, и тут люлька покачнулась, и девушка едва устояла на ногах. С кошачьей грацией она повернулась в воздухе, успев выставить вперед руку, и все же упала лицом на пол. И тут она увидела перед собой Норберта, широко раскрывшего чудовищные объятия и отвратительно скалящегося. Джулия хорошо рассмотрела его клыки, которым позавидовал бы любой вампир.

Норберт наклонился над ней, и она уже никак не могла защитить себя.