Гекс очень беспокоил Думминга Тупса. Он не знал, как работает машина, хотя все остальные считали, что уж кому-кому, а Думмингу Тупсу это точно известно. Ну да, конечно, он знал, как работают ее отдельные части. К примеру, пресс для выжимания, позаимствованный из прачечной, отвечал за переработку данных, которые Гекс использовал для решения той или иной задачи. Проблема превращалась в цифры, цифры тщательно перемалывались и превращались в решение проблемы — примерно таков был ход мыслительного процесса внутри Гекса. Но с чего вдруг машине понадобились маленькие картинки на религиозные темы, да еще в таком количестве? Причем он попросил их сразу после того, как обзавелся мышью. Вроде бы эта мышь ничего не делала, но стоило только не покормить ее сыром, как Геке наотрез отказывался работать. А бараньи черепа? Муравьи иногда бегали по ним, но с какой целью?

Больше всего Тупса беспокоило то, что он мог стать так называемой «жертвой грузового культа». Он читал об этом в одной книжке. Затерянный в океане остров, где живут очень безграмотные[18] и крайне доверчивые[19] люди, посещает торговое судно. Начинается бодрый процесс обмена товаром: с одной стороны — жемчуг и кокосовые орехи; с другой — стеклянные бусы, топоры, венерические болезни и прочие блага цивилизации. Затем корабль уплывает, а жители острова еще долго сооружают из бамбука огромные корабли в тщетной надежде еще раз привлечь волшебный груз. И это естественно — ведь они настолько безграмотны и доверчивы, что не понимают: создав форму, нельзя автоматически получить и содержание тоже…

Думминг Тупс создал форму Гекса, и лишь потом до него дошло, что создал он ее в Незримом Университете, где границы между реальным и нереальным практически не существует. И у Думминга возникло сильное подозрение, что все они воплощают в жизнь некий неведомый замысел.

И одному только Гексу ведомо, что это за замысел.

Взять, например, электричество. Дело было вскоре после того, как Гекс попросил принести мышь.

Тупс гордился тем, что знает об электричестве практически все (во всяком случае, практически все, что известно). Они отчаянно терли шарики и стеклянные стержни, пока Адриан не прилип к потолку, но все их старания не произвели на Гекса ни малейшего впечатления. Тогда они наловили кучу кошек, привязали к вращающемуся колесу и стали тереть ими о янтарные шарики, пока все вокруг не пропиталось этим электричеством. Целых несколько дней факультет высокоэнергетической магии содрогался от электрических разрядов, грохот и кошачий мяв стояли несусветные, однако ни капли из добытого электричества не перешло в Гекса.

Кстати, именно после тех нескольких дней аркканцлер наложил строгое вето на какие-либо работы с электрическими стержнями.

Все это очень угнетало Думминга, искренне уверенного, что мир должен работать более эффективно.

Но сейчас даже то немногое, что было в этом мире правильным, становилось неправильным.

Он мрачно уставился на гусиное перо Гекса, замершее в переплетении проводков и пружин.

Дверь с треском распахнулась. Только один человек был способен открывать дверь подобным образом. Думминг даже не стал оборачиваться.

— Здравствуйте еще раз, аркканцлер.

— Этот твой думающий двигатель работает? — спросил Чудакулли. — Возникла одна интересная…

— Не работает, — перебил его Думминг.

— Что, взял выходной в честь страшдества?

— Посмотрите сами, — пожал плечами Думминг.

Гекс написал:

«+++ Оп-ля! А Вот И Сыр! +++ ДЫНЯ ДЫНЯ ДЫНЯ +++ Ошибка По Адресу: Анк-Морпорк, Улица Паточной Шахты, 14 +++!!!!! Разразразраз-разраз +++ Начать Заново +++»

— Что происходит? — спросил Чудакулли. Остальные волшебники сгрудились за его спиной.

— Знаю, аркканцлер, это звучит очень глупо, но мне кажется… Он чем-то заразился от казначея.