— Очень ценное замечание, — нахмурился Чудакулли, мигом забывая о декане. — Передать всем по цепочке: ни в коем случае не быть похожими на носки!
— На носки? Но как такое… — начал было декан.
И тут все услышали: «…Грнф, грнф, грнф…»
Судя по звуку, существо, его издающее, на аппетит не жаловалось.
— Пожиратель носков, — простонал главный философ, закрывая глаза.
— А сколько у него может быть щупалец? — спросил профессор современного руносложения. — Хотя бы приблизительно?
— Звук определенно немаленький, — заметил казначей.
— Где-то с дюжину, — сказал профессор современного руносложения, делая шаг назад.
«…Грнф, грнф, грнф…»
— Мы и глазом моргнуть не успеем, как эта тварь сорвет с нас носки и… — взвыл главный философ.
— Пять-шесть щупалец, не меньше, — продолжал профессор современного руносложения.
— Кажется, этот звук доносится откуда-то из стиральных машин, — сказал декан.
Стиральные машины высотой с двухэтажный дом использовались только в том случае, когда в Университете собирались все студенты. Устройство стиральной машины было достаточно примитивным: пара побелевших деревянных весел подсоединялась к большому жернову и опускалась в котлы, которые нагревались через расположенные ниже топки. При полной загрузке требовалось не менее полудюжины человек, чтобы ворочать белье, поддерживать огонь в топках и смазывать петли весел. Чудакулли лишь однажды видел стиральные машины в действии. Тогда прачечная напомнила ему своего рода гигиенический ад, в который после своей смерти попадало мыло.
Декан остановился у входа в котельную.
— Там определенно что-то есть, — сказал он. — Слышите?
«…Грнф…»
— Тварь замолкла! Она знает, что мы здесь! — прошипел он. — Готовы? Чоп!
— Нет! — пискнул профессор современного руносложения.
— Я открываю дверь, а вы набрасывайтесь на нее! Раз… два… три
— Йо…
Сани неслись по снежному небу.
— В ЦЕЛОМ, ПО-МОЕМУ, ВСЕ ПРОШЛО НЕ ТАК ПЛОХО. ЧТО СКАЖЕШЬ?
— Да, хозяин, — кивнул Альберт.
— ХОТЯ ТОТ ПАРЕНЕК В КОЛЬЧУГЕ… ОН БЫЛ КАКИМ-ТО СТРАННЫМ, ПРАВДА?
— Я думаю, это был стражник.
— ПРАВДА? НУ, ГЛАВНОЕ, ОН УШЕЛ ДОВОЛЬНЫМ.
— Разумеется, хозяин, — согласился Альберт, но в голосе его чувствовалась тревога.
В силу своего «осмотического» характера Смерть слишком быстро делал выводы. Конечно, ситуация была очень сложной, типа: «Если не они, то кто?», и Альберт это прекрасно понимал, но его хозяину… порой его хозяину не хватало ментального оснащения, чтобы отличать правду от…
— И СМЕХ У МЕНЯ ТЕПЕРЬ ГОРАЗДО ЛУЧШЕ ПОЛУЧАЕТСЯ.
— Да, сэр, очень веселенький смех выходит, — кивнул Альберт и посмотрел на список. — Ну что, едем дальше? Следующий адрес совсем рядом, высоту можно не набирать.
— ОЧЕНЬ ХОРОШО. ХО. ХО. ХО.
— Итак, тут сказано: «Сара, маленькая торговка спичками, у дверей табачной лавки Монштука, Мошеннический переулок».
— И ЧТО ЖЕ ОНА ХОЧЕТ ПОЛУЧИТЬ НА СТРАШДЕСТВО? ХО. ХО. ХО.
— Не знаю, писем от нее ни разу не было. Кстати, хозяин, один совет: не стоит перебарщивать с «Хо- хо-хо». Гм, тут еще что-то написано… — Альберт зашевелил губами, читая.
— ДУМАЮ, КУКЛА ПОДОЙДЕТ. ИЛИ КАКАЯ-НИБУДЬ МЯГКАЯ ИГРУШКА. МЕШОК САМ РАЗБЕРЕТСЯ, АЛЬБЕРТ.
Что-то маленькое упало ему в руку.
— Вот это, — сказал Альберт.
— О!
Наступила долгая кошмарная пауза, пока они оба смотрели на жизнеизмеритель.
— Ты, хозяин, на всю жизнь, а не только на страшдество, — наконец пробормотал Альберт. — И эта самая жизнь продолжается. Если так можно выразиться.
— НО СЕЧАС ЖЕ СТРАШЕДСТВО.
— Очень традиционное время для подобных случаев, насколько я знаю, — пожал плечами Альберт.
