туда голову? — спросил Чудакулли.
— Э… честно говоря, нет, — признался о боже. — Но я бы не отказался еще и от бутерброда.
Декан снял шляпу и достал чудометр.
— Что-то случилось, — сообщил он. — Чудо-метр зафиксировал сильный магический скачок.
— А лекарство не показалось тебе несколько… пряным на вкус? — не успокаивался Чудакулли.
— Оно показалось мне безвкусным, — ответил о боже.
— Послушайте, это же очевидно! — воскликнула Сьюзен. — Когда бог вина пьет, последствия испытывает на себе бог похмелья, но когда бог похмелья принимает лекарство, последствия… возвращаются назад по той же цепочке.
— Возможно, ты и права, — признал декан. — Он своего рода трубопровод.
— Ага, а иногда из меня начинал бить фонтан, — кивнул о боже.
— Девушка абсолютно точно права, — авторитетно заявил Чудакулли. — Бог вина пьет, а этот парень потом мучается. Однако наш больной излечился — стало быть, теперь все побочные эффекты должен ощутить на себе тот, кто пьет…
— Тут вроде был волшебный кристалл, — произнес о боже звенящим от мстительности голосом. — Я очень хочу это увидеть…
Бокал был большим. Очень большим и очень высоким. И содержал один из тех специальных коктейлей, что, как правило, смешиваются из очень густых и очень крепких ингредиентов. Хотя нет, немного не так: ингредиенты, наоборот, наливают крайне осторожно, чтобы они располагались слоями. И названия этим коктейлям дают, как правило, очень красивые: «Светофор» или, допустим, «Месть Радуги». Но честные бармены называют их просто: «Прости-Прощай, Мой Бедный Мозг».
А еще в коктейле плавал листик салата. Ломтики лимона и ананаса были кокетливо надеты на посыпанный сахарным песком край бокала. Однако и на этом создатель коктейля не успокоился: еще из бокала торчали два бумажных зонтика, розовый и синий, с вишенками на самых верхушках.
Плюс льдинки в виде маленьких слоников. В общем, извратились по полной, гулять так гулять.
Да, а места, в которых обычно пьют такие коктейли, называются, к примеру, «Кококобана».
Бог вина с предвкушением потянулся к бокалу. Он очень любил такие коктейли.
Откуда-то долетали звуки румбы. К богу прижимались две приятные во всех отношениях девушки. Ночь обещала быть томной. Впрочем, для бога вина все ночи были такими.
— Счастливого страшдества! — провозгласил он, поднимая бокал.
И чуть позже:
— Никто ничего не слышал? — Кто-то дунул в бумажную пищалку.
— Нет, я серьезно… Как будто что-то бренькнуло?..
Никто ничего не слышал, поэтому бог всего лишь пожал плечами и толкнул локтем одну из собутыльниц.
— Ну что, хлопнем еще по паре бокальчиков и поедем в один клуб, ты не против? — игриво осведомился он.
А потом…
Волшебники отшатнулись от шара и брезгливо поморщились.
Только о боже словно прилип к кристаллу. По лицу его блуждала злорадная улыбочка.
— Вот это извержение! — закричал он и взмахнул кулаком. — Да! Да! Да! Справедливость торжествует! Ха! Яблочки-то не впрок пошли!
— И не только яблочки… — поморщился декан.
— В общем, там много чего было, — пресек надвигающееся препирательство Чудакулли. — Ну что ж, похоже, нам удалось развернуть причинно-следственный поток…
— И так будет постоянно? — с надеждой в голосе спросил о боже.
— Гм, сомневаюсь. В конце концов, это ведь ты бог похмелья. Скорее всего, когда закончится действие лекарства, поток снова изменит направление и…
— Значит, у меня совсем мало времени. Так, принесите мне… м-м-м… двадцать кружек пива, перцовку и бутылку кофейного ликера! С зонтиком! Посмотрим, как тебе это понравится, господин А-Может-Еще-По- Одной!
Сьюзен схватила его за руку и толкнула к ближайшей скамейке.
— Я не для того приводила тебя в чувство, чтобы ты тут же надрался!
— А для чего ж еще? — подозрительно спросил о боже.
— Я хочу, чтобы ты помог мне!
— Помог как?
— Ты говорил, что никогда не был человеком, верно?
— Э-э… — О боже осмотрел себя. — Верно, — подтвердил он. — Никогда.
— То есть ты никогда ни в кого не воплощался? — удивился Чудакулли.
