довольно долго… Потом закурила, налила себе кофе и решила, что все идет так, как надо. И Ижен, и Кэт имеют право на счастье. Вот только комната Котенка, отражение моей прошлой жизни никак не давала мне покоя… Я не заметила, как уснула - из сладкого состояния полудремы меня вытащил на буксире настойчивый стук в дверь. Должно быть, Ларс вернулся… Хотя с чего бы ему стучать? Не желает нарушить моей медитации? За дверью стояла растерянная Кэт. В руках певица мяла темно-синюю вязанную шапочку, а глаза были полны подступающих слез. Я молча распахнула дверь пошире и сделала приглашающий жест рукой. - Ирр, мне кажется, мы должны поговорить… Я нашла выход. Она протянула мне шапочку. Потом посмотрела на меня. - Я знаю, ты была в библиотеке… Мы с Иудой говорили о тебе. И он открыл мне правду - единственный выход отсюда - это убить тебя. Заставить страдать, мучиться - и умереть во имя искупления наших грехов. И тогда я вытащу всех, всех, понимаешь? Я сглотнула. Ай да Иуда, ну и поворот сюжета… А мне казалось, что я вычислила этого старого обманщика. Беру назад свои слова с обещанием заглядывать в гости. Кэт еще раз испуганно огляделась, потом швырнула шапочку на стол. - Я не могу! Не могу! Даже если я вырвусь отсюда - зачем мне тот мир без тебя? Я смотрела на нее недоумевающее. Что она имеет в виду? Я прекрасно понимала, как Ксюшке хочется вырваться, снова начать нормальную жизнь - она потеряла куда больше, чем все мы… И я на ее месте, наверное, пошла бы на то, чтобы принести случайную знакомую в жертву. - Я люблю тебя! Слышишь, люблю, мне все равно эта жизнь в будущем без тебя не нужна… Не Ларса, не Ижена я хочу отсюда вытащить, тебя, Ирин… Всегда во всем этом мире была только ты одна, с самого первого мгновенья - тогда именно я уговорила Менестреля подойти к тебе и познакомиться… Я даже у Ижена выспросила, как выглядела твоя комната в той, прошлой жизни - чтобы понять, что ты думаешь и чувствуешь… Я даже его любовницей стала только поэтому - потому что ты была с ним. Она прижалась к моей груди, обняла меня и заплакала. А я не знала, что мне делать дальше - с этим бессмысленным признанием, на которое я никогда не смогу ответить. Почему я? Что во мне такого, что ты так ценишь, девочка? Что же ты напридумывала себе такое, Котенок, что никак не хочешь отказаться от иллюзий. Я поглубже заглянула в черные, как безупречность, глаза. В них были страх и отчаяние. И еще что-то, что очень странное… Начало сказки? Конец правды? Не разглядеть… - Светлячок? - Светлячок! - Светлячок… Что же ты наделала, моя маленькая глупышка… Ведь теперь тебе точно не научиться летать. А я - несла крылья для самой прекрасной птицы вселенной. Изломы коридоров - где ты, Светлячок? Опускаю веки - пустой взгляд не скажет ничего нового. Сотру с щеки капельку крови - зачем? Сама себя - привязала к земле. Теперь тебя нет. Нет нигде… Девочка моя, единственная, зачем? В городе третий день пожары - мой дом стоит на отшибе, и поэтому я пока могу жить здесь. Но скоро и меня эвакуируют, а то и призовут в доблестные ряды нашей армии - служение Родине прежде всех остальных таинств мира, и мелочи вроде попытки выжить никого не интересуют. Ты уже не ребенок, милочка, ты офицер запаса… А что тогда? Тогда - кипы бумаги, которые разворачиваются под знойным ветром, холодные сумерки в жирных хлопьях сажи и бесконечные глаза мучеников. Все короли и поэты уже несколько веков, как мертвы - зачем приносить жертвы в их имя? Сегодняшняя война куда конкретней и страшней любых поисков Гроба Господня… - Ваше Величество! - Молчите! - Ваше Величество! - Молчите, сударыня: не нужно лгать мне - я не слепая и вижу, что творится в моем городе. Не моя вина, что меня предал народ - моя вина, что меня предал мой двор. Когда умирают короли, узурпаторы тоже не живут долго. - Но, Ваше Величество… - Молчите же, молчите… Не правда ли, прекрасное вино? Пейте, пока у нас есть такая возможность… Запомните его вкус надолго - и теперь бегите, мой друг, берегите себя. - Ваше Величество… - Я - остаюсь. Толпа кипела и выкрикивала оскорбления. Экран не передавал запаха пота и страха, и потому она была совершенна - восходящая на свой последний трон королева. Десять тысяч вольт, и адью, прощайте, Ваше Величество, да здравствует Республика! Усмехнулась. Одно слово - Королева. Даже на последнем рубеже. Говорят, ей запретили одеть традиционный пурпур - чтобы у толпы не было ассоциаций с кровью… Впрочем, едва ли она менее прекрасна в белом. Последнее, что я увидела - сеточка морщщинок в уголках усталых глаз и седые пряди. Такие же, как у меня… Корона - слишком тяжела для смертных. Что, поиграем со старухой в прятки. А ведь когда-то твой народ любил тебя, Обреченная. Вновь приношу клятву верности - ее не впервой нарушать. Оглядываюсь на толпу. - Светлячок? Нет, пригрезилось… Я, говорят, не умею прощать. Та, Чье Имя Пишут Кровью. Наемница. Убийца. Не снимай маску - не обижай расшалившихся детишек, старина. Мы - старше, они считают, что наше время уже прошло. Дай им побаловаться иллюзиями и попрыгать в классики на морской глади. Может, тогда и сможешь уловить в толпе такую знакомую светловолосую тоненькую фигурку. Благословенны те Города, в которых живут влюбленные полубоги. Им - все по плечу. - Светлячок? Нет, все-таки кажется… Да, Ксюш, все это только тебе кажется. Ты придумала себе историю про какой-то другой мир, и нарисовала себе образ любимой. Но я не она, малыш. Я всего лишь… Ксения испуганно и Завороженно смотрела на мое лицо. - Тогда кто ты, Ирин? Кто? Дочь Божья? Или сама Богиня давно забытой легенды? - Нет, Кэт, никакая я не богиня… Я всего лишь такая же запутавшаяся девочка, как и ты… Я не смогу спасти ни одну заблудшую душу, даже свою. - Нет, Ирин, можешь… Потому что мы все трое здесь из-за тебя - и ради тебя. И если ты найдешь выход, ты вытащишь нас всех. А то, что предложили мне - просто очередная ловушка, волчья яма, из которой нет возможности выбраться. Вот только… - Вот только обе вы дуры. Редкостные, - стоявший в дверях Ижен невесело усмехнулся. - Предлагаю союз на троих. Будем вместе играть в Богов. Оп-па… А мы и не слышали, как он вошел. Интересно, какую часть разговора услышал этот бессовестный эксплуататор чужих эмоций? Все? Или только ничего не значащий отрывок? - А не пошел бы ты? Куда-нибудь чуть подальше окраин Чистилища? - Покажешь куда, Ирочка, пойду всенепременно… 113 день от п.р. Три ангела Народу было много - около сотни человек. В условиях нашей маленькой коммуны это вполне можно было назвать массовой демонстрацией. Люди что-то обсуждали, глядя на наспех сколоченный помост, возвышавшийся в центре толпы. Помост походил одновременно на сцену и на жертвенник - посреди настила из досок возвышался обложенный хворостом столб. К столбу была привязана девочка. Маленькая рыжеволосая девочка с огромными и загадочными глазами… Она не плакала, смотрела на толпу зло и настороженно, и лишь перешагивала с ноги на ногу, словно пританцовывая. Хворост слегка похрустывал под голыми ступнями. Я не знаю, как я услышала за гулом толпы этот призрачный звук, но мне он показался оглушающим. Элиза. Библиотечное привидение, раздаривающее маленькие вязанные шапочки и ничего не знающее о настоящих грехах. Танцовщица, слегка нервничающая перед выходом… У края сцены стояли двое мужчин, я видела их впервые. Один держал канистру с бензином, а второй, в черном балахоне, что-то вещал толпе, собравшейся у помоста, воздевая руки к небесам. - О, давненько я в цирке не был, - усмехнулся Ижен. - Помолчи, дай послушать, - шикнула вцепившаяся в его руку Кэт. -… ибо сказал он - найдется тот, кто искупит грехи ваши, невинный и чистый. А кто может быть невинней и чище, чем ребенок? И она готова принять страдания за грехи наши, и мы все в этом мире обретем свободу… - Они что, сжечь ее собираются? - глаза Кэт распахнулись, сделав ее похожей на мультяшку аниме. - Помолчи, дай послушать, - ядовито зашипел Ижен. Кэт сглотнула слюну и стала дальше внимать проповеди. Я же почувствовала, как рука Ларса крепче сжала мою ладонь. -… и принесет священное пламя костров нам всем очищение, и будет у нас шанс списать десять тысяч грехов, и выйти чистыми в новый мир, к новому небу и новой земле, ибо наши души не будут больше гнуться под тяжестью совершенных проступков… Хочет ли кто-то из вас исповедаться в грехах своих, прежде чем мы приступим священнодейству сожжения? Кэт сглотнула и заплакала. - Они же правда собираются ее сжечь… А на сцену уже выбиралась девушка… Я ее раньше не видела, появилась в городе недавно, что ли? Внешность пионерки, спортсменки и просто красавицы ответа на вопрос не давала. Стоящий на сцене подал кающейся грешнице руку, и она что-то зашептала ему, все больше и больше становясь похожей на проштрафившуюся школьницу. Проповедник улыбнулся, потрепал девушку по щеке, взял за руку и подвел к краю помоста: - Вот, братья и сестры мои, перед вами грешница, но ее ждет место в новом раю, ибо она призналась во лжи и желании быть первой, и ее грехи будут искуплены. Кто-то еще готов? Девушка кинулась в ноги проповеднику в каком-то ненормальном экстазе, но желающих в толпе исповедаться больше не нашлось. Впрочем, народ не расходился - развлечений у нас в мире не так много, и все ждали продолжения представления. Ижен обнял покрепче талию Кэт, Ларс сжал мою руку еще сильнее, и они переглянулись… Мне этот обмен взглядами категорически не понравился, и я очень хотела спросить, что это мужская половина нашей компании задумала. Но Ижен успел раньше. - Готов? - Как пионер… - Давай. Ижен раздвинул толпу, вежливо подал руку уже спускающейся девице и вскочил на край сцены. Втащил за собой Кэт. Ларс поднял на невысокий помост меня, потом и сам забрался… А Ижен уже вещал, будто привычный к трибуне продажный политик: - Товарищи! Господа! И прочие, кого сюда черти принесли… Эта проповедь - ересь, вы, я думаю, это прекрасно понимаете… Представление в угоду достопочтеннейшей публике, полное