— Это ужасно, когда тебе нельзя возвращаться домой, — сказал он.

— Но, может быть, его почтенный отец изменит свое решение?

Балншик пожала плечами.

— Со временем, конечно, ситуация придет в норму. К тому же его светлости нравится Сэлеш — здесь, по крайней мере, ему есть, где развернуться.

— Что ж, это просто замечательно, — искренне сказал Смит. — И все-таки я не совсем понимаю, зачем его светлости непременно нужно столько пить, принимать наркотики и общаться с женщинами. Может быть, все дело в том, что он слишком избалован?

— Родители всегда ему потакали, — согласилась Балншик. — Множественные воскрешения из мертвых, через которые ему пришлось пройти, тоже повлияли на его характер. Из-за этого привить ему понятия об истинных ценностях стократ труднее, чем любому другому ребенку.

Некоторое время они ели в молчании. Несмотря на внушительные размеры обеденной залы, в ней было довольно тепло. Прозрачный пеньюар Балншик почти не скрывал соблазнительной плоти, мягко круглившейся под тонкой тканью, и Смит, утолив голод и жажду, был не прочь перейти к более возвышенным материям.

Правда, стоило ему как следует подумать о том, кто такая, а вернее — что такое Балншик, и его рассудок начинал решительно восставать. Здравый смысл подсказывал Смиту, что в его положении разумнее всего допить вино, поблагодарить Балншик за гостеприимство и как можно скорее откланяться, однако довольно скоро он обнаружил, что может успешно игнорировать голос рассудка. Для этого ему достаточно было просто смотреть в глаза Балншик и не мешать ей снова и снова подливать ему вина. Как и следовало ожидать, после третьего бокала рассудок Смита замолчал окончательно, погрузившись в блаженную дремоту.

И это вполне его устраивало.

— М-м-м… — пробормотала Балншик, отодвигая тарелку, и с наслаждением потянулась. Встав из-за стола, она с улыбкой посмотрела на Смита. — Как мне припоминается, добрый караван-мастер, я кое- что тебе обещала. Может, перейдем в спальню? Я не прочь убедиться, что ты мастер и в других областях.

— Правильно! Устроим оргию! — завопил из-под стола лорд Эрменвир и сел. Схватив подвернувшуюся под руки бутылку, он сделал из нее большой глоток и, вскарабкавшись на ноги, нетвердой рысью двинулся в соседнюю комнату. Смит и Балншик последовали за ним. На пороге Смит остановился и присвистнул от удивления.

Это была не спальня, как он предполагал, а Храм Здоровья — специальная комната, которая, если верить рекламным брошюрам, имелась во всех апартаментах курортного отеля. Она была овальной формы и с куполообразным стеклянным потолком, сквозь который виднелись далекие звезды. Потолок поддерживали стройные мраморные колонны; между ними темнели высокие стеклянные витражи, которые озарялись светом, только когда по саду снаружи проходил служитель с фонарем или факелом. В центре комнаты поблескивал водой уютный голубой бассейн, над которым висел тончайший туман сернистых испарений. Никакого неприятного запаха здесь, впрочем, не чувствовалось, так как ко всем лампам были подвешены небольшие золотые и серебряные кадильницы, в которых курились благовония. Их разноцветные дымки, пронизанные светом ламп, создавали в комнате расслабляющую, успокаивающую атмосферу. Правда, вдоль дальнего края бассейна были расставлены замысловатые спортивные снаряды, но Смиту казалось маловероятным, чтобы кто-то из постояльцев решил ими воспользоваться. Другое дело — многочисленные шелковые подушки и кальян, валявшиеся у входа прямо на полу. Они были в этой комнате более чем уместны.

— Оп-ля! — вскричал лорд Эрменвир, сбрасывая халат и с разбега бросаясь в бассейн. — Нянюшка, дорогая, будь добра — раскури мне кальян!

— Сам раскури, — отрезала Балншик, поворачиваясь к Смиту и с нежнейшей улыбкой начиная расстегивать его рубашку. — Мне предстоит достойно наградить героя, и я сделаю это во что бы то ни стало. А вот ты, маленький пьянчужка, проявляешь по отношению к уважаемому караван-мастеру черную неблагодарность.

— Это потому, что я уверен — без награды он не останется, — ухмыльнулся лорд Эрменвир и, высунувшись из воды, поджег траву в чашечке кальяна с помощью небольшой шаровой молнии.

Смит всегда немного стеснялся своего покрытого разнообразными шрамами тела, но как только Балншик скинула свой пеньюар, он сразу обо всем забыл. Спустившись вслед за ней в бассейн к лорду Эрменвиру, он несколько раз приложился к кальяну с сэлешской розовой травой. Дальнейшие события развивались довольно спонтанно, но Смиту, который никогда не был ханжой или пуританином, они подарили несколько незабываемых минут.

Лорд Эрменвир быстро опьянел от дыма и мог каждую минуту пойти ко дну. Он, однако, наотрез отказывался выйти из воды и лечь на подушки на берегу. Вместо этого он пробормотал какое-то заклинание, вода в бассейне забурлила, вспучилась пузырем, и в руках молодого лорда оказался ярко раскрашенный надувной бурдюк, с какими обычно купаются дети. Он, однако, был выполнен не в виде лебедя или морского конька, а в виде русалки с развитыми пневматическими формами. Обхватив игрушку руками и ногами, лорд Эрменвир некоторое время плавал на ней вокруг Смита и Балншик, отпуская сальные шуточки, потом ненадолго присосался к кальяну и отключился вновь. Теперь молодого лорда соединял с сушей только гибкий мундштук кальяна, который он даже во сне продолжал сжимать в руке.

— Ну что ж, мой очаровательный караван-мастер, давай начнем, — прошептала Балншик, отодвигаясь к дальнему концу бассейна. Обвив Смита руками, она крепко поцеловала его, и оба, не разжимая объятий, погрузились на самое дно. Смит был так счастлив, что вполне мог утонуть и сам этого не заметить, но Балншик снова вынесла его на поверхность, прислонила к прохладному бортику, а сама вновь нырнула.

Так Смит оказался единственным, кто отреагировал на звуки борьбы за ближайшим витражным стеклом.

С трудом абстрагировавшись от истомы, Смит открыл глаза. Да, он не ошибся. Даже наркотический дурман не помешал ему узнать характерные звуки битвы. Звенели клинки, раздавался топот башмаков, звучали приглушенные проклятья. Воздев глаза к небу, видневшемуся за стеклянным потолком, Смит как раз раздумывал, следует ли ему что- то предпринять или на этот раз обойдется без него, когда вопрос решился сам собой. Что-то темное заслонило звезды. Стеклянный купол треснул и провалился, и две фигуры в плащах с капюшонами заскользили вниз по тонким канатам. Прежде чем Смит успел отреагировать, один из витражей за его спиной тоже разлетелся вдребезги. В комнату ворвался кто-то еще, и Смит судорожно сглотнул, только сейчас сообразив, что у него под рукой нет ничего, что могло бы сойти за оружие.

Но оружие ему не понадобилось.

Вода в бассейне заволновалась, забурлила, и со дна к поверхности с ревом рванулась какая-то темная масса. И это была отнюдь не надувная русалка. Это была настоящая морская дева — с длинным и гибким, как у змеи, хвостом и могучим чешуйчатым телом цвета грозовой тучи. Клыки у нее были в целый фут длиной, и Смит содрогнулся при мысли о том, как он рисковал всего несколько секунд назад. Лязгнув зубами, морское чудовище уставилось на спускавшихся по канату людей круглыми, как блюдца, и красными, точно горячие уголья, глазами. Бандиты в ужасе закричали.

Спасая свою жизнь, Смит подплыл к мелкой части бассейна, где мирно покачивался на волне так и не пришедший в себя лорд Эрменвир.

— Нужно бежать! Вылезай! — крикнул Смит, впопыхах хватая юного лорда за первое, что попалось под руку. Это оказалась щеголеватая бородка лорда Эрменвира. Раскиснув от долгого пребывания в воде и молочном заварном креме, она легко оторвалась, и Смит некоторое время разглядывал ее с тупым недоумением.

Лорд Эрменвир открыл глаза, и его лицо перекосилась от ужаса и ярости.

— У вас, оказывается, накладная борода, милорд!.. — удивленно пробормотал Смит.

— Это украшение, болван! — в бешенстве вскричал лорд Эрменвир и откатился в сторону. Что-то просвистело в воздухе над их головами и вонзилось в правую грудь надувной девицы. Грудь стала с шипением сдуваться. Приглядевшись как следует, Смит рассмотрел оперенный дротик.

Круто обернувшись, он увидел, как Ронришим Цветущий Тростник готовится сделать еще один выстрел. Сзади к нему подползал по мраморному полу раненый мужчина в рассеченных доспехах. В руке у