птенчик),и прыгает шутом измученный Монтень,а философия повисла, как бубенчикна конусе бумажном колпака,и старческого трепакаотплясывает батюшка Полоний.Я иль не Я? И всё всегда пока.И тает полночь. И любовь — в полоне.Хохочет замок, взявшись за бока,прошелся месяц по железной каске...А тьма прядет неласковые сказки,и скачет на ноге Яга без посошка.А время — колесом, столетия — вприпрыжку,и вечность — точно череп на колу.И чувствую вопрос, как адову отрыжку.А горло — пекло. К черту в кабалупошли пешком, как Божье стадо, чувства,не стало им ни жизни, ни жилья.А бытие стоит, как Богово искусство,с вопросом поперек: не Я иль Я?

3 марта 1974

ОЖИДАНИЕ

(фуга)

«...А вы, вы не пришли!»

(Старинный романс)
Ты не пришла. Как не приходит срокпропущенный. Я ждал тебя недолго.Свалился камень, и нутро заволгло.Тебя сбыть с рук мне было вроде долга(как ты сбыла меня, оставя между строк).Но строки — как в родимом доме ратьсобравшаяся (по чьему приказу?),и каждый знак не хочет умирать,прияв тебя, бессмертную заразу.Ты не пришла. Как не приходит труп.А гроб лежит, твоим былым поваплен.Прости, что снова грустен я и груб,что в пустоту живою точкой вкраплен!Я княжескому игу угождатьмогу, как будто сам себе дружина,и всё еще могу упруго ждать,как будто я самой судьбы пружина.Не прибежала и не приплелась,как телка на убой или на рынок тетка.Зачем же ты оправлена в мой глаз,как малая бессмертная пустотка?Я от тебя не ласк, не лавра жду,ты мне сама — последней жизни жила.Зачем же ты, как полную вражду,бездушную межу меж нами проложила? Ты не пришла. А восемь лет — увы! —прошли. Как куклы отмаршировали —и две отрубленные головываляются в слепом провале.Ты не пришла. Ты ждешь чего-то.(Не может быть, что ничего не ждешь!)Тебе я — правда, тошная как рвота.А ты себе — снотворнейшая ложь.

25-26 марта 1974

Я СЕТУЮ

(трехголосная фуга)

Я сетую, что ни над чем не плачуи что с души себя же ворочу,что раскурочу или раскулачунутробу, как положено врачу,но не заною и не зарычу(до рыка ли мне, старому хрычу!).Не для того ли спорота нутроба,чтобы останки выломать из гробаи снова (в гроб иной) их уложить,дабы хоть как-то можно было жить?И, как на тыне, виснут на притинеи преспокойно сохнут черева.По мне, как в белом грунте на картине,натыканы вразбивку дерева.Как черные плоды, висят на них потери.В сон, как в мешок, насованы тетери.Обуглены тетерева.Что делать с этим липким зимним грунтом,не знает сумрак, медленный как ум.И не желают стать осинки фрунтом.И вот какой из зим — с походным фунтом —бараний сыплется изюм! Но я еще, ей-ей, как звери, молод(изюм еще, глядишь, пойдет на орот),пусть измолочен я и перемолоти даже плюнут и растерт! Я сетую: попал я в тонки сети,навешали мне давленых собак.И я в себе порой — как в том кисете,откуда вытрясли табак,как бы остатки дела на цигарку.Судьбу-цыганку что же мне журить?Что наклоняться к грешному огарку,когда и сам даю я прикурить?А мой отстой — какая желчь и горечь!И смех, и грех, и соль — всё вместе тут.И день идет, как Слава Миловзорич,учиться в холодильный институт.Да ведают великие потомкио том, что первородные правалежат, как в богоданной анатомкеразглаженные глазом черева.Творец подслеповатый был горшечник,из жизни не сумел устроить блат,и лямка тянется вдоль рек и блат,как путешествие длиной с кишечник.Нет, стен не хватит для моей башкиво храме Богородицы-Природы,где гирьками стоят богиньки и божки,а рядом бузиной рыгают огороды,и в Киеве рыдает дядька спьяну,а явь подобна вечному изъяну,и остается мне вкруг жизни на вершкинаматывать загаженные годы,как вываленные кишки.Я пожил на смотринах и на смотрах,умножил зрение — и окосел! —на торге Божием я во всё око селс нутробой, легшей рядом во весь потрох.Я издали завидую монахуи даже славлю иноческий чин,ну, а вплотную посылаю на х..и дурочку валяю без причин,как девочку, не ставшую девахой,и всё во мне растыкано, я тын,последний тын с разбитыми горшками — о глиняные черепа! —и с вымотанными кишками...К нему не зарастет народная тропа.

1-8 июня 1974

СТАРОСТЬ

(трехголосная фуга)

Я стар как мир. И сам с собой врастык.Я стал не мной, а чудом трехутробным.Кручусь я около вещей простых,как черт, всем оком (круговым и дробным).В побегах бед, в сухой траве скорбей,вдоль по судьбе, ухабной как угроза,враскат гоню я, рабский скарабей,свой скарб и корм — священный ком навоза.На солнце смрадное смотрю во все фасетки.Се зрение горит, как рыбий отблеск в сетке.Следы его блестят из лупоглазых дырв зады познания. Я жук и стар как мир.И взоры семенят по мне, как лапки.И нет меня. Как жернов, жаден круг.Я жил как век и как навозный жук.И вот уже лежу во сне на лавке,как нежная египетская тварь.Я стар как мир. Я стал как звери встарь,и стягиваю вмиг кошачьи зенки.Сквозь желтый круг проходит щель что кол,и когти — каты в меховом застенке,и каждый коготь, как иголка, гол.И посреди своих священных статуйя стар как мир, а стал как вихрь хвостатый.Он полосат, слетающий с кота.Я скарабей и раб, и древен, как оратай,и рад, что я тружусь над жизненной утратой,как жук над пахотой — от бога до скота.Как жук. Как век. Как бык. Как сук рогатый.Как бедный бог, вхожу я в быт богатый.Я был и есмь в свое нутро врата.А у ворот стоит богиня Гатор(или рогатый экскаватор,который тарахтит мне тра-та-та?).Я стар как мир. Как бог, как жук, как бык.И к боли я, и к игу приобык,и так и сяк тружусь в наседливом соблазне.Висят на мне египетские казни,нутро, как грозный рот, раскрыто на бедро,а на бедре орет в ответ ему тавро.А может быть, я — дробное ядро,и в дрожи некогда я испыталои снег эонов, и распад металла?А может быть, я — дробное ядро?Несчастный друг утрат и приращений!И грозен круг звериных превращений,где бог — не более жука и холуя.И будет мне глаза слепить, как заметь,попавшаяся на дороге память,в пар превращая то, чем было я.Я стар как мир. И мною торговали(и, может быть, изношенным до дыр).Я злобный звук ядра в своем развале.Одно и знаю — что я стар как мир.Нет воли продаваться дешевизне,нет времени себе — до боли! — надоесть.Что толку ждать желанного от жизни?Но у себя я вырву всё, что есть.

1-7 июля 1974

ТАНЦЕВАЛЬНАЯ СЮИТА

Елене Шварц

1. Прелюдия

Чадит заря, как жирная жаровня,мясисто-липки вещи поутру.И кажется — ты мне по крови ровня,а может быть, и по нутру.Подул рассвет старинный, крылья вертиту мельницы безбожно-ветряной,и имя, словно
Вы читаете Избранное
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату