Неужели и там, где кончается свет

Заходящего солнца на ломком стекле,

Не блеснет в полнакала лукавый ответ,

И надеждам случится в ночи околеть?

Из окрестных кварталов сбегается люд —

Поглядеть на пришельца в одежде чудной.

Бутерброды и водку ему подают

И за руку берут, и ведут за собой.

И сажают за стол, вспоминают язык,

Зажигают очаг, предлагают почет…

Звук далекой музыки над крышей возник

И в печальное сердце течет и течет.

Вот уже первые желтые листья

Сын мой увидел на маленьком клене.

Не убоясь обвинения в лести,

Август склонился в глубоком поклоне.

То ли в поклоне этом прощанье,

То ли в поклоне этом насмешка…

Обзаводитесь, ребятки, плащами —

Осень спешит. И к чему эта спешка?

Когда гроза в начале декабря

Разрушит круг привычного уклада,

Мы видим сквозь чугунную ограду —

Чернеет парк. Деревья теребят

Ветвями тучи, чтобы дождь пролился

На город сей – изделие не рук,

Но рукоделье Бога… тише, друг,

Он спит. Ему опять покой приснился.

Я видел Босфор. И святая София

В глаза мне сияла. Не веришь – не надо.

И солнце – безумная догма софита —

От злого зенита попятилось задом.

А горы брели под огромным богатством

Травы и цветов, можжевельника, сосен

К соленому морю как стадо, как братство

Разумных животных, которых мы бросим.

На что нам София? В бензиновой гари,

За грязной газетой, за чашкой напитка

Мы гордость и смех у себя отобрали,

Но жирной еды накупили с избытком.

Ах, право, не надо! Ах, право, оставьте!

Давайте-ка лучше сыграем в гитары..,

Но солнце швыряет свои мегаватты,

И я – внешне пьяный – внутри просто старый.

А на горизонте сияет София —