возобновила расспросы. — А насчет двери в туалет…

— Там сидел Тавви, — сказал Диггер. Очевидно, он всегда говорил от имени всех детей.

Индия уселась в уголок голубого дивана напротив Плам и перестала обращать внимание на окружающих, сделав вид, что находится за тысячу миль от них.

— Нэшу нужно было на горшок, — добавил Мактавиш, дразнивший фазана высохшей змеей, которая считалась бычьим хвостом.

Плам довольно успешно выбросила из головы образ фазана на ночном горшке и храбро ринулась вперед:

— Раз уж мы все здесь друзья, давайте просто забудем про утреннее происшествие.

Слуги облегченно вздохнули. Плам обвела всех внимательным взглядом.

— Понятно, что я новый член семьи, но мне все же придется принять твердое решение насчет появления животных в доме. Впредь все животные, кроме домашних любимцев, будут жить на улице. Всем животным, кроме кошек и собак, запрещается заходить вслед за вами в дом. Всем понятно?

— Да, — кивнул Эндрю.

— Нет, — замотала головой Энн.

Диггер пожал плечами.

Герти и Джордж переглянулись. Хуан бухнулся перед Плам на колени, прижав одну руку к груди, а другую вытянув вперед.

— Пресвятая Дева да благословит вас, леди Плам. Бык устраивает в холле такой беспорядок, а мы с мальчиками должны все это убирать! На прошлой неделе здесь были павлины, а до них — голуби. — Он передернулся и, прикрыв глаза, послал ей такой похотливый, такой неприличный взгляд, что мог изумить любую девушку из гарема.

Плам его проигнорировала.

— Том, дорогая, мой блокнот для записей у тебя? Спасибо. О, надеюсь, вы уже все познакомились с моей племянницей, мисс Фрейзер?

Несколько голов кивнули.

— Отлично. Герти, вы с Джордж можете возвращаться в детскую. Хуан… да, спасибо, я высоко ценю вашу благодарность, но, право же, мне не кажется, что целовать мои башмаки достойно дворецкого маркиза… вы с лакеем можете и дальше продолжать уборку последствий разрушений, нанесенных быком.

Плам дождалась, пока слуги выйдут из комнаты (Хуан шел последним, на его красивом лице застыла соблазнительная гримаска, наверняка способная растопить сердце любой другой женщины).

— А теперь, дети, вы. Мне всегда казалось, лучше начинать так, как хочешь продолжить. Сегодня утром я набросала кое-какие заметки насчет того, что собой представляет приемлемое поведение и чего я ожидаю от каждого…

Все дети разом как безумные кинулись к двери и выскочили из комнаты в вихре фазаньих перьев, мелькающих нижних юбок и сверкающих черных башмаков.

— …из вас. Да будь оно все проклято! — Плам в смятении и досаде посмотрела на дверь, только что захлопнувшуюся за Мактавишем. И прежде чем она успела произнести еще хоть слово, дверь снова приоткрылась, и в нее просунулась голова самого младшего из ее новообретенного семейства.

— Котенок, — напомнил он.

Плам вздохнула, но губы ее тут же задергались — хихиканье Том переросло в настоящий взрыв хохота.

— Пойдем, тетя. Я схожу с тобой и Мактавишем на конюшню. У одной из тамошних кошек есть котята, и их уже можно забирать.

Плам хотела еще раз вздохнуть, но решила, что слишком частые вздохи — признак слабого разума, а она только сейчас начала понимать, что не может проявлять перед детьми ни малейших признаков слабости. Гарри доверил их ей — значит, она и должна найти правильный способ справляться с ними и заставить их хорошо себя вести. «Я им друг, я им друг», — мысленно повторяла она, положив блокнот с записями на столик у дивана и отряхнув юбку.

Мактавиш с надеждой наблюдал за ней, уже приготовившись выпятить пухлую губку, если Плам откажется выполнить его требование насчет котенка. Она улыбнулась и протянула мальчику руку.

— Ну что, пойдем выбирать тебе котенка?

Мактавиш, сильно недовольный тем, что его ведут за руку, потащил Плам из дома в сторону конюшни. По дороге она решила написать Корделии и выяснить как ей удается справляться с юными сорванцами. И уже начала придумывать способы завоевать детские сердца.

Гарри вошел в столовую и с удивлением посмотрел на стол, накрытый на девять персон. Он привык обедать один или с Темплом. В комнате не было никого, кроме Хуана и старшего лакея Бена. Они выставляли на стол сервиз, который Гарри не видел со смерти Беатрис.

— У нас что, званый обед?

Хуан кинул на него полный сострадания взгляд и едва заметно сдвинул влево хрустальный бокал. Про Хуана говорили все, что угодно — Гарри уже много всякого успел услышать от каждой своей служанки, — но дворецкий знал, как сервировать стол.

— Леди Плам. Она говорит, что маленькие дьяволята буду обедать с вами.

— Маленькие… о, маленькие дьяволята. — Гарри криво усмехнулся и быстро взглянул на темно- красные, в разводах, обои столовой. — Ну, может, оно и к лучшему. Плам все равно захочет здесь все обновить, а обедающие тут дети наверняка только ускорят дело.

Хуан фыркнул. Гарри, решив, что тот выражает несогласие, поправил очки и постарался изобразить уверенного супруга, во всем поддерживающего свою жену.

— Будем верить, что она разбирается во всем этом лучше. Кстати, ты знаешь, где она?

Хуан пожал плечами:

— Вот этого я как раз не знаю. Час назад была здесь, велела нам накрыть и на маленьких дьяволят, а потом ушла.

Гарри, размышляя, потеребил нижнюю губу и вышел из столовой. Может быть, Плам отдыхает перед обедом?

Может, решила провести спокойный часок в комнате, которую он выделил ей в качестве собственной гостиной? А может быть, она сейчас с Том или с Индией и Энн. А вдруг лежит голая в постели, распустив эбонитовые волосы, и ждет, когда сможет завлечь его в ловушку из шелковистых прядей?.. Он тряхнул головой, избавляясь от этого видения, и отправился на поиски жены.

Он нашел ее запертой в одном из садовых сараев — грязную, голодную и в полном бешенстве.

— Гарри! — вскрикнула Плам, увидев его, и кинулась в объятия с самой что ни на есть благодарностью, трясясь и дрожа от ужаса и досады.

Жена в очередной раз продемонстрировала ему неожиданные глубины.

— Где они? — прорычала она, оттолкнувшись от его груди. — Где эти маленькие… маленькие…

— Дьяволята?

— Да! Именно! Дьяволята! Отличное название для них. И подходящее. Очень подходящее!

Она была великолепна в своем бешенстве. Иссиня-черные волосы выбились из когда-то аккуратной косы, глаза сверкали обещанием возмездия, щеки раскраснелись. И она принадлежала ему, вся, до последнего лакомого кусочка.

Впрочем, Гарри может вот-вот утратить все эти кусочки до единого, если не сумеет ее успокоить и убедить, что обычно дети не устраивают таких злых шуток и не запирают людей в садовых сараях.

— Их отправили в детскую без обеда.

— Прекрасно! — рявкнула Плам, оттолкнула его и прошествовала на свободу, пытаясь хотя бы чуть- чуть привести себя в порядок, пока шла к дому по заросшему саду. — Они не заслуживают хорошего обеда. Они заперли меня здесь, Гарри, заперли вместе с пауками, жуками и всякими скользкими тварями!

Гарри цокал языком и сочувственно что-то бормотал, обвив ее талию рукой — вроде бы для того, чтобы поддержать, но на самом деле просто потому, что ему нравилось к ней прикасаться.

— Мактавиш, тот самый Мактавиш, которому я только что подарила котенка, заманил меня в этот сарай и сбежал через узкий лаз в углу, пока остальные запирали дверь!