— Господи, что же это? Как же это? — прошептала Лейка.

Она протянула руку, но дотронуться не решилась.

— Я не знал, я ничего не знал… — пробормотал по-шведски капитан, нервно сглатывая слюну. Старший помощник по имени Эрик перегнулся через фальшборт. Его вывернуло.

— Богом клянусь, я ничего не знал. Он сказал: это эксперимент. Он сказал: обезьяна, лечение в глубоководной капсуле, эксперимент по программе ЮНЕСКО… Сам не понимаю… Богом клянусь: мы видели обезьяну, зверя…

Тут капитан осекся, бросил испуганный взгляд на Хищника. Хищник его не слышал. Он сидел на палубе. Голова Карлссона — бугристый шар, покрытый сгустками черной крови, — покоилась у него на колене. Хищник плавно раскачивался, бормотал что-то… Будто ребенка укачивал.

— Как он? — осторожно спросил Дима.

Хищник не ответил. То ли не понял, то ли просто не стал отвечать. Ноздри Карлссона — два розоватых отверстия в маске запекшейся крови — время от времени вздрагивали. Только по этому признаку и можно было сказать, что Карлссон — жив. Его глаза, чистые, широко открытые, казались слепыми, мертвыми.

Минут десять назад батискаф, вернее батисферу, извлекли из воды и опустили на палубу. Разгерметизировали люк. Хищник нырнул внутрь. Дима на всякий случай стоял наготове: если кому-нибудь из шведов, не скрывавших своей антипатии к пришельцам, придет в голову задраить люк, Хищник тоже окажется в ловушке. Нет, Дима не рассчитывал, что ему удастся справиться со здоровенными шведскими моряками, но тут достаточно выиграть пару секунд…

Никто из команды напасть не рискнул, и через полминуты Хищник выбрался наружу с Карлссоном на руках. С телом Карлссона…

Капитан снова начал оправдываться…

— Мы вам верим, — наконец прервал его излияния Дима. — Мы знаем, он умеет… В общем, это типа гипноза.

— Гипноз? — ухватился за предложенное объяснение капитан. — Да, это многое объясняет. Надо сообщить в полицию, — заявил он решительно.

Полез в карман правой рукой, по привычке, сморщился от боли — и достал сигарету левой рукой.

Матрос-негр дал ему прикурить.

— Вызывать полицию и медицинский вертолет…

— Нельзя, — возразил Дима по-английски. — Если его (кивок на Карлссона) не спрятать, его убьют. Русская мафия.

Капитану не очень хотелось встречаться с полицией. Такая встреча могла закончиться для него тюрьмой. Пусть шведские тюрьмы — одни из самых комфортабельных в Европе, а заключенных на уик-энд отпускают домой, всё равно тюрьма — это тюрьма.

— Ты не знаешь шведской полиции, русский парень, — сказал капитан. — А твоему другу надо в госпиталь. Или он умрет.

— Зато я знаю русских киллеров. Не надо полиции. Плыви к берегу. Мы сумеем его спрятать. Если его не спрятать, его убьют. Это внутренний конфликт русской мафии. Очень опасно. Для всех.

Дима очень сомневался, что шведская медицина сможет реально помочь Карлссону. Если кто-то и способен ему помочь, так это его сородичи.

В конце концов Дима уговорил капитана. Наверно потому, что капитану совсем не хотелось за решетку. Над Хищником и Карлссоном разбили палатку от спасательного плотика, и судно двинулось к берегу.

— Он кто: человек или зверь? — спросил старпом Эрик у Лейки, кивнув на Хищника.

— Это русские генные технологии, — выдала Лейка подготовленный заранее ответ. — Военные. Универсальный солдат.

— О-о-о-о! — отреагировал швед.

Поверить в «генные технологии» ему было легче, чем в троллей и эльфов. Кинематограф — великая убеждающая сила.

Примерно через час судно причалило к берегу.

Теперь надо было как-то найти троллей.

— Договорись с Эриком насчет машины, — попросил Дима Лейку. — А еще лучше сама езжай к «Васе». Тебе с троллями проще контачить.

Однако искать троллей не пришлось. Минут через пятнадцать после того как «Хёбрис» пришвартовался к пирсу, над краем его фальшборта возникла уродливая физиономия «агента» Мокрого.

Тролли явились за Карлссоном только через два часа. Выглядели они… как тролли. Но экипаж «Хёбриса» отнесся к их внешности достаточно равнодушно. Может — благодаря экстравагантному виду Хищника, может, потому что слова «русская мафия» в сознании добропорядочного шведа как раз и ассоциировались с чем-то вроде тролля.

Лейка и Дима с троллями не пошли. Оба были сыты по горло путешествиями по стокгольмской клоаке. Попросили старпома Эрика подвезти их к гостинице. Тот охотно согласился. Здоровяк Эрик уже оправился от шока настолько, что попытался «склеить» Лейку. В другое время Лейка была бы не против пофлиртовать с мужественным шведским моряком. Но не сегодня. Поэтому она популярно объяснила бравому моряку, что ее общество нынче небезопасно. Можно не девушку «склеить», а «ласты». Помирать храброму подводнику не хотелось, но он все-таки рискнул и предложил Лейке номер своего мобильного. Лейка взяла.

— Ты, подруга, неисправима, — заметил Дима, когда они уже поднялись в номер. — Карлссон умирает, а ты этому шведу глазки строишь.

— Он нам еще пригодится, этот швед… И вообще, кто бы говорил! Как там твоя Кариночка поживает? Давно не виделись? Не соскучился?

— Нет, — буркнул Дима. И счел за лучшее перевести разговор на другую тему. — У тебя деньги остались? Может, пожрать сходим?

— Вам бы, мужикам, всё жрать да это самое… — проворчала Лейка. — Ладно, пошли. Я тут неподалеку одну столовку знаю. Ее какие-то сербы держат. Нормально поедим. И недорого.

О том, что случилось на «Хёбрисе», Ротгар узнал, когда позвонил его капитану. Тот высказал арендатору всё, что о нем думает, и в заключение посоветовал навсегда забыть номер этого телефона. С того времени, как Лейка и Дима увезли Карлссона, прошло больше трех часов. Предпринимать что-то было уже поздно. Ротгару оставалось только надеяться, что суток в батискафе Охотнику хватило, чтобы окончательно спятить. Коли так, его спасителям придется несладко. Впрочем, какое-то время есть. Ротгар обработал тролля очень качественно. Не меньше недели пройдет, пока Охотник сможет самостоятельно передвигаться. А за это время, если все пойдет так, как хочется Ротгару, проблем с Охотником у него