Тролль не ответил. Он остановился рядом с фургоном, который разгружался возле продовольственного магазина, и впал в ступор.

— Слушайте, мне надо собраться, — сказала Лейка. — Я быстро, за часик управлюсь. Вы пока перекусите, а?

Ей никто не ответил.

Скаллигрим присел на корточки, обнюхал покрышку автофургона («Совсем спятил, — подумала Лейка, — хорошо хоть грузчики не видели»), вздохнул и двинулся дальше. Троллиха с сыном потопали за ним. Лейка — тоже.

— А вообще, — продолжала она, стараясь не отставать, — если хотите пораньше добраться до Стокгольма, то лучше не на поезде, а на самолете. Деньги у вас есть?

— Типун тебе на язык, — проворчала троллиха. — Какую глупость несет, безмозглая девка! Самолет! Давай, Скалли, ее тут бросим.

— Что значит «бросим»?! — рассердилась Лейка. — Еще кто из нас безмозглый!

Скаллигрим снова остановился. На этот раз — на перекрестке. Его внимание привлек еще один фургон. Вернее, небольшая фура-холодильник. В таких привозят йогурты и плавленые сырки из Финляндии.

У фуры были нерусские номера со значком Евросоюза. Не поворачиваясь, Скаллигрим подал знак жене. Та подхватила под мышку Нильса.

— Так ты едешь с нами или нет? — спросил он Лейку.

— Еду я, еду! Дайте только собраться! Я…

— Некогда, — буркнул Скаллигрим, и Лейка почувствовала, что взлетает в воздух.

Лязгнула дверца фуры, и ошалевшая Лейка очутилась в холодном темном плену. В ту же минуту фура тронулась и покатила вперед, набирая скорость.

— Мам, я посплю до таможни? — раздался рядом голос Нильса.

Лейка вскочила на ноги и чуть не упала, споткнувшись о троллиху.

— Под ноги смотри, пища, — недовольно проворчала троллиха.

— Куда тут смотреть! Темнотища! Да вы что, с ума посходили?! — взвыла Лейка. — Немедленно выпустите меня отсюда!

— Ты сама хотела с нами ехать, — пробасил из темноты Скаллигрим.

Лейка, шипя ругательства себе под нос, ощупью добралась до двери и навалилась на нее, пытаясь открыть. Дверь не поддавалась.

— Изнутри ее не откроешь, — флегматично заметил тролль.

Он был прав.

— На первой же остановке я выхожу! — заявила Лейка. Хорошо хоть у нее с собой сумочка с документами и деньгами. — И только посмейте меня остановить!

И принялась устраиваться на полу. Раз в ближайшее время выбраться не удастся, надо попытаться устроиться с максимальным комфортом. Комфорта не получилось. Пол был металлический и прямо-таки ледяной.

— Без еды, без теплых вещей! — причитала Лейка. — В этом холодильнике! Я же тут замерзну!

— Какая она шумная, — проворчала троллиха. — Скалли, заставь ее замолчать!

— Она скоро сама замолчит, — ответил из тьмы тролль. — Когда охрипнет.

Черный «пассат-универсал» Ильи Всеволодовича ухнул двумя колесами в яму, взревел движком, выскочил и припарковался, чиркнув резиной по поребрику.

Илья Всеволодович выскочил из машины и устремился к подъезду, однако на полпути резко затормозил, оглянулся…

Вид у него был совершенно ошалелый.

Две чопорные бабки, сидевшие на лавочке у подъезда, сразу зашушукались. Таким они надменного соседа еще не видели.

Илья Всеволодович бросился обратно, распахнул дверцу, сунулся внутрь.

— Из машины — ни ногой! — зашипел он на Катю. — Иначе… иначе…

Так и не придумав, что будет, если Катя выйдет из машины, он выпрямился, стукнулся макушкой, выругался, захлопнул дверцу. Пискнула сигнализация, блокируя двери «пассата».

Три секунды — и его хозяин исчез в недрах подъезда.

Любопытная бабка встала и как бы невзначай обошла вокруг «фольксвагена». Она увидела миловидную светленькую девушку. Девушка сидела пригорюнившись. На заднем сиденье тоже определенно кто-то был, но сквозь тонированные стекла ничего толком разглядеть не удалось.

Вернувшись на лавочку, бабулька доложила подружке, что богатенький Илья возит девок, ничуть не опасаясь, что об этом станет известно жене.

Подружка высказалось в том плане, что жена у Ильи — еще менее нравственна, чем ее муж…

…А муж тем временем поспешно заталкивал в чемодан вещи.

Потом открыл сейфик, достал пачку евро и принялся запихивать деньги в бумажник. Деньги влезли с трудом, одна купюра спланировала на пол, Илья Всеволодович этого даже не заметил.

Закончив сборы, он схватился за телефон.

Минут пять ему не удавалось дозвониться — было занято. Илья Всеволодович ругался нехорошими словами и нетерпеливо перебирал ножками. Наконец соединили.

— Объявился, — недовольно произнес собеседник. — Ну, что скажешь?

— Она у меня!

— Она?

— Малышева! — теряя терпение, повысил голос Илья Всеволодович. — Она у меня, понятно? И я везу ее к вам! В Стокгольм!

— Почему — ты? — спросил собеседник. — Почему не…

— Потому что — «не»! — закричал Илья Всеволодович. — Потому что с ними — всё! Нету их, понятно?!

— Не ори, — сказал собеседник.

— Я везу ее к вам, — уже потише повторил Илья Всеволодович. — Как мне вас там найти?

— Приедешь — позвонишь.

— Но я не…

— Приедешь — и позвонишь! — отрезал собеседник. — Я сам тебя найду.

И отключился.

Илья Всеволодович схватил чемодан, бросился к дверям… И наткнулся на сына.

— Пап, ты куда?

— Уезжаю! — буркнул Илья Всеволодович, надевая туфли. — По делам. В Швецию.

— С Катькой?

— Не твое дело!

— Пап, ты с ума сошел? Она же малолетка! Ты вообще…

— Заткнись! — в ярости завизжал Илья Всеволодович. — Заткнись, понял!

Он замахнулся, однако у Сережи был большой опыт — от оплеухи он ловко ускользнул.

Но заткнулся. Его папашка и раньше не отличался выдержанностью, но в таком взбутетененном состоянии Сережа не видел его давно.

Хлопнув дверью, папаша, не дожидаясь лифта, ломанулся вниз по лестнице.

— Ошизел… — пробормотал Сережа. — Но Катька-то какова… Вот, блин… — В этот момент Сережа люто завидовал отцу.

Немножко полегчало, когда он увидел на ковре стоевровую купюру.

— Этот дурак ее поймал, — сказал Ротгар Карине.

— Кого?

— Девчонку. Поймал и везет сюда.

— Это хорошо? — спросила Карина.