— Про двух влюбленных сидов! — пискнул Нильс.

Скаллигрим даже жевать перестал.

— Что еще за сказки ты рассказываешь моему сыну, жена?

— Какие хочу, такие и рассказываю, — буркнула троллиха.

В последние часы у нее с мужем были неважные отношения. Из-за Гоши.

— Что за сказка? — заинтересовалась Катя.

— Эльфийская. — Троллиха покосилась на мужа, убедилась, что тот не собирается рукоприкладствовать, и начала нараспев: — Жили-были два сида, любили друг друга без памяти. Но пришлось им разлучиться, и договорились они встретиться ровно через год под заветным дубом. Прошел год, один сид пришел, ждет-ждет… — Кунигунда сделала драматическую паузу. — … А второго все нет. Явился он только в полночь — бледный, на себя не похожий. Первый сид поглядел на него, да и говорит:

«Что-то, друг мой любезный, с тобой не так».

А второй отвечает: «Это просто ты меня меньше любишь, чем раньше».

«Нет, не меньше», — возражает первый сид.

«А ты докажи!» — требует второй.

«И докажу!» — говорит первый.

И доказал. Любили они друг друга до самого рассвета.

А как солнце взошло — второй сид пропал. Потому что вот уже два дня прошло, с тех пор как его тролли скушали, и был он уже не сидом, а баньсидом.

— Занятная история, — сказала Катя.

— Вранье, — проворчал тролль. — Никогда не видел сида, который любил бы кого-нибудь, кроме себя.

— Но все же такое бывает? — спросила Катя.

— Бывает, — неохотно согласился Скаллигрим. И тут же уточнил: — Раз в тысячелетие. А здесь точно не может быть. В твоем городе сидов — раз-два и обчелся. А чтобы здесь нашелся сид, который любил бы другого сида больше себя, да еще и помер плохой смертью…

— Если Хищник сида съел — это плохо? — быстро спросила Катя.

— Кому как, — усмехнулся Скаллигрим. — Для Хищника — хорошо.

— Я знаю этого баньши! — заявила Катя.

Рассказывая в прошлый раз Скаллигриму о недавних событиях, она из деликатности опустила то, что касалось взаимоотношений Ротгара и Селгарина. Теперь она восполнила пробел.

Тролль выслушал с глубоким вниманием.

— Похоже, он самый, — подтвердил он. — Столько совпадений — это не случайно. Теперь понятно, почему он на стороне наших врагов. А если к тому же этот Селгарин не простой сид, а Туат’ха’Данаанн, то у нас серьезные проблемы. Туат’ха’Данаанн в форме баньсида сохраняет все свои колдовские способности, а бороться с ним намного труднее.

— Что же нам с ним делать?

— Честно сказать — не знаю, — смущенно пробасил Скаллигрим. — Я ведь в баньсидах не особо разбираюсь. Это Карлссон по рождению — охотник на сидов. А я — простой тролль.

— Но вы же шеф-директор общетролльской службы безопасности! — возмутилась Катя. — Вы должны что-то сделать!

— Сделать-то я сделаю, — сказал большой тролль.

— Что именно сделаете?!

— Что-нибудь, — глубокомысленно произнес Скаллигрим. — Надо подумать. Спокойно, без спешки, всесторонне проанализировать проблему…

Катя устало вздохнула. От этого «шеф-директора» толку не добьешься.

— Ладно, хватит уже о баньши. Что вы собираетесь предпринять дальше?

Она уже почти ожидала услышать очередное «надо подумать», но тролль отреагировал почти сразу:

— В Швецию поедем.

— Чего это — в Швецию? — запротестовала Кунигунда. — Только приехали — и домой! Ни отдыха, ни развлечений!

Скаллигрим насмешливо покосился на троллиху.

— Тебе твой брат дорог? — поинтересовался он.

— Ясное дело! Что ты за глупые вопросы задаешь?

— А раз дорог, так и не перечь мне! — рявкнул тролль так, что стекла зазвенели.

— А я и не перечу! — закричала Кунигунда.

— Ой, не орите! — застонала Лейка, сворачиваясь на диване в позу зародыша. — Хватит на сегодня воплей!

Любящие супруги этот вялый протест проигнорировали.

— Много воли взяла, жена! — прорычал большой тролль. — Давно, знать, я тебя послушанию не учил!

— Это еще посмотрим, кто кого поучит! — подбоченилась Кунигунда.

— Да я тебя…

— А вот и не подеретесь! — в восторге завопил Нильс — и моментально схлопотал от мамаши оплеуху.

— Всё! Хватит! — решительно вклинилась в семейную разборку Катя. — Ну-ка успокойтесь оба!

Оказаться в одном помещении с троллями, устроившими семейную потасовку, ей не улыбалось.

— Ты, девица, не встревай, когда я со своей женой беседую! — оскалился большой тролль. — А то и тебе достанется!

— Ты, муженек, совсем уже, да? — гаркнула троллиха. — Хозяйке грозить в ее собственном доме? Забыл, чай, что не у себя, а в гостях?

Скаллигрим поглядел на супругу, почесал широкий затылок, подумал… и извинился.

— Жена у меня — дура, — сказал он. — С такой дурой все обычаи разве упомнишь. Никакого терпения не хватит. А того человечка тощего я все равно употреблю!

— Только тронь Георгия! — закричала троллиха. — Я тогда тебя…

— Господи! Да уйметесь вы или нет! — воскликнула Катя. — Вы этого Ротгара просто не знаете! Не знаете, на какую гадость он способен! А Карлссон там — один!

Тут Катя немного приврала. Карлссон был все-таки не один, а с байкерами, но в данном случае об этом можно было не напоминать.

Подействовало. Тролли унялись.

— Уж мы-то знаем, девица, на что способен сид Ротгар, — проворчал большой тролль. — Можешь не сомневаться. Другое дело, что найти его в Стокгольме будет нелегко.

— А ты родственничков своих, бездельников чумазых, позови, — предложила троллиха. — У Скалли в Стокгольме прорва родни, — сообщила она Кате. — Лодыри, каких не сыскать. Только и могут, что жрать в три горла. А о культурном обхождении вообще никакого понятия.

— Ты мою родню не хули! — грозно сказал большой тролль.

Катя испугалась, что они опять начнут браниться, но — обошлось.

— Родичи мои, конечно, помогут, — сказал Скаллигрим. — Если шурин в Стокгольме, я его вычислю за полдня. Тролль тролля всегда отыщет. А с Ротгаром этим придется повозиться. Что он — редкостная пакость, это ты, Малышка, верно сказала. А уж теперь, когда ему служит баньсид, все совсем плохо.

Большой тролль умолк и погрузился в мрачные раздумья.

— А что — баньсид? — не выдержала Катя. — Что именно плохо?

— Всё, — буркнул Скаллигрим. — Не одолеть нам сида.

Катя фыркнула. Она ожидала услышать от шефа службы безопасности что-то более серьезное.

— А вот Карлссон считает иначе, — заявила она. — Он один на Ротгара пошел. И нисколечко не боится. Потому что на его стороне — правда.

— Потому что он уже триста лет за Ротгаром гоняется: хочет с него за кровь своих близких