Эмилио опять указал пальцем.
Мигель оборвал его.
– Патриции не хочется слушать эту историю.
– Да нет же, ей хочется. – Эмилио не дал ей вставить и слова. – Он вышел из-под душа…
Мигель грубо встряхнул его.
– Еще одно слово, и я из тебя душу вышибу.
– Это нечестно, Мигель, – поддразнила Патриция. – Эмилио уже начал рассказывать, и мне хочется дослушать до конца.
Мигель с деланным отвращением сделал шаг в сторону.
– Что ж, я, по крайней мере, слушать этого не желаю.
– Вот и не слушай! – крикнул ему вдогонку Эмилио. И негромко, чуть ли не на ухо Патриции, продолжил рассказ. – Начал вытираться полотенцем, и вдруг видит, что в окне через дорогу дочь бармена – писаная красавица, между прочим, – стоит обнаженная и пялится на него.
– Хватит, – бросил издалека Мигель.
– Трусишка! – ответил Эмилио.
– Ну, и дальше? – потребовала Патриция.
– А я стою на улице, четырьмя этажами ниже, осматриваюсь по сторонам, ищу себе подходящую подружку, и вдруг – просто глазами своим не могу поверить! Он вылезает из окна, прямо у меня над головой, и перебирается через улицу – по бельевой веревке!
Патриция рассмеялась.
– Ничего, доложу я вам, смешного. Он вылез совершенно голый. Снизу его мог увидеть кто угодно, но Мигелю было на это наплевать. – Эмилио посмотрел на друга, который по-прежнему шагал поодаль с обиженным видом. – Ладно-ладно. Что там произошло наверху, мне неизвестно, но я-то тогда заработал фингал под глазом. Потому что отец девицы решил подняться наверх – и единственным способом остановить его было затеять с ним драку… Короче говоря, через пятнадцать минут, поднимаю вверх единственный глаз, который у меня еще видит, – и глянь-ка! Мигель перебирается по веревке обратно.
– Ну, я убеждена в том, что за столь короткое время ему не удалось ничего добиться!
Патриция подмигнула Мигелю.
– Возможно, вы и правы. – Эмилио поднял руки в знак капитуляции. – Единственное, что я могу добавить, – когда он затем присоединился ко мне на улице, он, в отличие от меня, ничьей компании уже не искал.
Мигель шутливо стукнул его по плечу. Эмилио сделал вид, будто умирает от боли.
– Так-то ты благодаришь человека, который некогда спас тебе жизнь? Если бы бармен застукал тебя со своей дочерью, он бы тебя зарезал.
И все трое расхохотались.
Этой ночью, когда Мигель с Патрицией лежали рядышком в постели, она внезапно хихикнула, нарушив тишину и покой в спальне.
– Что тебя рассмешило? – поинтересовался Мигель.
– Вот что тебя возбуждает – голые девки через дорогу.
– Да нет, тут все дело в веревке. Она опять хихикнула.
– Но когда ты туда проник, она хотя бы попыталась оказать тебе сопротивление?
– Конечно, нет. Она прикинулась совершенно беспомощной. Дескать, в том что происходит, нет ни капли ее вины.
– Ага, я могу это понять, – прошептала Патриция. Затем нежным голосом добавила. – Мне бы тоже хотелось быть совершенно беспомощной.
– Зачем это?
– Затем, чтобы ты смог сделать со мной все, что тебе заблагорассудится!
Она плотнее прижалась к нему.
Несколько минут они провели в молчании. Со двора доносился головокружительный запах весенних цветов – глициний и сирени.
– Значит, тебе хотелось бы ощутить себя совершенно беспомощной?
В ответ она нежно поцеловала его в губы.
– Ступай к окну, – отрывисто произнес он.
– Что такое?
– Доверься мне!
Она выполнила его просьбу.
– Ну, и что теперь?
Мигель посмотрел на ее силуэт между полураскрытых штор, выхваченный из тьмы лунным светом.
